ДВ | Исторический клуб

Вот, например, дата. Сегодня, 21 октября, первый ВУЗ Дальнего Востока отмечает своё 118-летие.




Дальневосточный федеральный университет: от Восточного института до наших дней

Дальневосточный федеральный университет — первое классическое высшее учебное заведение в Восточной Сибири и на российском Дальнем Востоке. Его история началась 21 октября 1899 года, когда по Указу Императора Николая II во Владивостоке был открыт Восточный институт.

Перед новым вузом стояла важная задача — готовить востоковедов, прекрасно знающих языки, культуру, историю и экономику азиатских стран для службы в административных, торговых и военных учреждениях востока России и других государствах.



В 1920 году из трех факультетов — восточного, историко-филологического и общественных наук — был создан Государственный дальневосточный университет. Далее последовал сложный период в истории вуза: десятки преподавателей подверглись репрессиям, а в 1930 году университет упразднили. Тогда же на его базе был создан Дальневосточный политехнический институт имени Куйбышева (ДВПИ), а спустя год — открыт Дальневосточный государственный университет (ДВГУ), проработавший до 1939 года.



Решение восстановить ДВГУ было принято 29 августа 1956 года. Возрождение единственного классического университета на Дальнем Востоке происходило рекордно быстро: год за годом создавались новые учебные и научно-исследовательские подразделения, строились общежития, оснащались лаборатории. В это же время активно развивались ДВПИ, который вырос в Дальневосточный государственный технический университет, Уссурийский государственный педагогический институт и Дальневосточный институт советской торговли, позже названный Тихоокеанским государственным экономическим университетом.



21 октября 2009 года Президент России подписал указ о создании Дальневосточного федерального университета, который объединил четыре крупнейших приморских вуза. В рекордные сроки на Русском острове был построен уникальный в масштабах страны университетский кампус, где в 2012 году состоялся саммит АТЭС. Через год университет полностью переехал на остров, а кампус наполнился студентами, преподавателями и учеными.

Ведущий вуз региона стремительно набирает популярность в мире, повышая международную конкурентоспособность и узнаваемость. С 2011 года Дальневосточный федеральный университет увеличил число иностранных студентов в десять раз, приняв в этом году больше 3 000 граждан из 67 стран. Сегодня мировая карта студентов ДВФУ охватывает пять континентов планеты: Евразию, Северную и Латинскую Америки, Африку и Австралию.

ДВФУ становится все более привлекательным для иностранных преподавателей и ученых. Ежегодно с лекциями выступают более 200 приглашенных спикеров, а известные светила руководят научными проектами.

Любительский телецентр в Магадане начал трансляцию передач 60 лет назад

Магаданский любительский телевизионный центр 15 октября 1957 года начал трансляцию передач. Первый телецентр на Колыме, построенный энтузиастами, вещал сначала четыре, а затем шесть раз в неделю. Горожане, имевшие телевизоры, увидели кинохронику и фильм "Депутат Балтики", сообщает ИА MagadanMedia.

В октябре 1956 года в Магадане приступили к строительству любительского телецентра. Телевизионная мачта была спроектирована специалистами института "Дальстройпроект" и смонтирована на марчеканском заводе. При этом все необходимые передатчики были изготовлены областным радиоцентром. Финансовую помощь в строительстве телецентра сначала оказывали Магаданский облисполком и руководство Дальстроя, а с июня 1957 года, в то время, когда рабочие магаданского строительно-монтажного управления за одну ночь установили ее, руководство возникшего совнархоза. С этого времени силуэт 54-метровой мачты стал неотъемлемой частью городского пейзажа.

Как писал историк Александр Козлов, спустя некоторое время местные органы власти приняли специальное постановление. В нем были отмечены заслуги тех, чьими силами проделана большая работа по организации, строительству и оборудованию телецентра. Особо отличившихся работников наградили ценными подарками – телевизорами "Т-2" и "КВН-49".

"К 40-летию Великого Октября любительская студия телевидения вступила в строй. Из Ленинграда было доставлено студийное оборудование. 31 декабря 1959 года состоялась первая студийная передача, а с 1 марта 1960-го Магаданский телецентр получил статус государственного", – писал Александр Козлов.

Позорная история о том, как красные варвары осквернили, а потом и уничтожили памятник уважаемому и смелому человеку, думаю, известна. В этой статье EastRussia разбирается в хитросплетениях и домыслах насчёт того, куда могла бы подеваться скульптура.


Репрессирован посмертно

Где искать следы первого памятника адмиралу Завойко — на отвалах истории, в Японии или под ногами Лазо?


Один из пионеров освоения Тихоокеанского побережья. Первый военный губернатор Камчатки. Командир Петропавловского порта. Единственный командующий Российской империи, сумевший в XIX веке выиграть сразу два сражения на восточных рубежах. Человек, благодаря которому Дальний Восток вообще остался российским. Все это — адмирал Василий Завойко. Не удивительно, что в 2014 году в Петропавловске-Камчатском открыли величественный монумент герою. Но более века назад Завойко уже был установлен памятник в другом дальневосточном городе — Владивостоке. Почему же теперь на этом месте стоит чугунный Сергей Лазо, а демонтированная статуя адмирала живет в городских легендах? Разбиралась корреспондент EastRussia.



ПОДАРОК КРЕСТНОМУ

Во Владивостоке Завойко никогда не бывал. Однако именно в столице Приморья в начале прошлого века решили увековечить память прославленного адмирала. Ведь город обязан ему самим фактом своего существования. Согласно устному преданию, генерал-губернатор Восточной Сибири граф Николай Муравьев-Амурский искал удобную гавань. Он намеревался основать морской порт, который со временем станет главным форпостом Российской империи на Тихом океане. Граф выбрал Николаевск и поделился своими планами с Завойко. Адмирал посоветовал ему не торопиться и обратить внимание на южные гавани. Бухта Золотой Рог в разговоре не упоминалась, но свою роль в появлении будущей столицы Приморья Завойко сыграл. И теперь адмирала по праву считают «крестным отцом» города.

Вскоре после смерти Завойко во Владивостоке был организован комитет по увековечиванию его памяти. Решено было установить памятник адмиралу в самом центре Владивостока, на улице Светланской. 21 мая 1901 года, в день 170-летия Охотской флотилии, которой командовал Завойко, состоялась торжественная церемония закладки монумента. А вечером в Морском собрании выступил начальник штаба Владивостокской крепости полковник Громов: «Этот памятник, для которого выбрано лучшее место в городе, будет напоминать каждому гражданину, каждому солдату владивостокского гарнизона, что русские никогда не складывают оружия перед противником, как бы последний ни был силен и ни превосходил силами».

Деньги на отливку памятника собирали по подписке, со всей России. Одним из первых жертвователей стал император Николай II. Когда набралась достаточная сумма, к работе приступил известный столичный скульптор Илья Гинцбург — создатель памятников Менделееву и Стасову в Санкт-Петербурге, памятника Гоголю в селе Сорочинцы.

В 1904 году Гинцбург отлил статую Завойко из темной бронзы. Еще четыре года ушло на то, чтобы доставить ее во Владивосток. Осталось спроектировать постамент. За эту задачу взялся местный инженер Микулин. Он решил, что адмирал в полной парадной форме будет стоять на высоком постаменте в виде капитанского мостика.

Открытие монумента приурочили к 10-летию кончины Завойко и к 50-летию подписания Айгунского договора, по которому Приморье и Приамурье вошли в состав Российской империи. Торжественная церемония состоялась 18 мая 1908 года. А вскоре вокруг монумента был разбит живописный сквер, который горожане прозвали «садом Завойко». Сохранилось немало дореволюционных открыток, где можно рассмотреть и сам памятник, и красивые особняки на заднем фоне, на месте которых сейчас построен театр им. Горького.


ДО ОСНОВАНЬЯ, А ЗАТЕМ...

Осенью 1922 года во Владивосток вошли войска буферной Дальневосточной Республики. В Приморье была установлена советская власть. Взгляд революционных солдат и матросов оскорбляла фигура царского адмирала в самом центре города. Кто такой Завойко, что он сделал для Дальнего Востока, полуграмотные большевики просто не знали. В 1923 году памятник решили разрушить, до основанья.

Бронзовую фигуру Завойко попытались сбросить с постамента. Но адмирал стоял неколебимо, как во времена Петропавловской обороны. И тогда статуе адмирала просто оторвали голову. А обезглавленный силуэт спрятали под деревянным коробом. Весной его обтянули кумачовой тканью, и повесили идеологически правильный плакат — с пролетарием, бьющим молотом по наковальне. А у подножия монумента теперь красовалась надпись: «Здесь будет заложен памятник исторической борьбы рабочих за советское Приморье».

В таком изуродованном виде памятник простоял до 1929 года. В мае Владивостокский горсовет на выездном заседании (протокол № 23 от 26.06.1929 г.) постановил демонтировать обезглавленную бронзовую статую и отправить ее на переплавку «как не представляющую исторической и художественной ценности». В Стране Советов началась индустриализация, цветной металл стал стратегическим сырьем. На переплавку решили отправить и бронзовые памятные доски, опоясывавшие постамент.

На этом документальная часть истории памятника Завойко заканчивается. И начинается вторая — апокрифическая. Ни единого документа, подтверждающего, что статуя адмирала действительно была переплавлена, не сохранилось. А значит, открылось широкое поле для домыслов о ее дальнейшей судьбе.


ОТКУДА НОГИ РАСТУТ

Приморцы категорически отказываются верить, что памятник крестному отцу Владивостока постигла столь банальная судьба. Согласно одному из городских мифов, часть статуи Завойко уничтожить все-таки не удалось. Бывший врач «Скорой помощи» Иван Воробьев оставил воспоминания, в которых уверял, что лично был свидетелем сноса памятника. Мол, ранним утром к саду Завойко подъехали пятеро китайцев на подводах, набросили на бронзовую фигуру адмирала веревки и начали ее раскачивать. На вопросы возмущенных прохожих, кто отдал им такой приказ, отвечали, что указание дал «хороший начальник» и показывали рукой на Губисполком.

Статуя долго не поддавалась, но потом все же «грохнулась о землю, как пустая бочка», вспоминал Воробьев. «Мы подошли поближе и увидели, что статуя пустотелая, ноги обломались и остались стоять на пьедестале. Из них торчали согнутые штыри толщиною не более 40-45 мм». Китайцы погрузили памятник на телегу, а когда их спросили, куда они его повезут, ответили — «Туда, на Дяльзавод, на покой. Подвода покатилась по улице, толпа шла следом, впереди бежали мальчишки. Чем-то эта процессия напоминала похоронную».

После такого варварского демонтажа монумент стал выглядеть пугающе: на высоком постаменте стояли обрубки ног с торчащими из них штырями. Тогда Губисполком отдал Дальзаводу распоряжение привести памятник в пристойный вид. Бывший инженер завода Виктор Рыбкин описывал дальнейшие события так: «Рабочие штыри спилили, но ноги убирать не стали, слишком много работы. Их надо было выбивать, но тогда испортили бы пьедестал. Решили сделать деревянную тумбу в виде гроба, а из жести вырезали звезду. Закрепили тумбу, покрасили. Постояли, поклонились со словами: «Мир праху твоему, Завойко! Мы тебя никогда не забудем!». А ночью кто-то поставил поллитровку перед звездой».

Рыбкин вспоминал: через несколько дней в газете «Красное знамя» появилась карикатура на эту бутылку водки с саркастическими стихами, высмеивавшими этот жест. Но эффект оказался обратным: приморцы потянулись к постаменту со спиртным и закуской. Желающих помянуть и самого героя Камчатки, и его памятник оказалась так много, что милиции приходилось отлавливать их пачками.

Дальше городской миф снова пересекается с историей. 12 августа 1945 года на старом постаменте установили новый памятник – командиру красных партизан Сергею Лазо. То, что герой революции воевал исключительно на суше, а теперь оказался на капитанском мостике, никого не смутило. На дорогом гранитном постаменте просто отчеканили новые слова, сказанные Лазо в школе прапорщиков на острове Русский. Денег на бронзовую статую не было, поэтому фигуру героя революции отлили из чугуна.

Городские легенды гласят, что ноги статуи Лазо просто приварили к обрубкам ног Завойко. Десятки приморцев уверяли, что лично видели, как красного партизана «обували» в ботинки адмирала.


РУССКИЙ АДМИРАЛ В ЯПОНИИ

Еще одна городская легенда описывает «посмертную» судьбу самой статуи Завойко. Виктор Картавый, много лет проработавший на Дальзаводе электриком, рассказывал: он лично видел, как китайцы на двух подводах привезли огромный памятник адмиралу. Действительно, без ног. Сбросили его на кучу металлолома и уехали. Работавшие на заводе герои Порт-Артура возмутились: как же, нельзя так поступать с прославленным адмиралом. Один из них, электрик Попов, предложил убрать статую в сторону и накрыть брезентом, чтобы никто ее не распилил. Так рабочие и поступили. А в конце лета в порт Владивостока пришел японский пароход «Хозан-мару» с грузом соли, которую обменивали на металлолом. Он забрал и статую Завойко.

Согласно легенде, японцы тоже не пустили статую на переплавку. А приделали к ней ноги и голову, и установили на постамент в городе Кобэ. Об этом рассказывали многие капитаны, видевшие восстановленный памятник. Одним из свидетелей была Анна Щетинкина — первая в стране женщина-капитан дальнего плавания.

Этот миф оказался настолько живучим, что летом 1978 года члены краевого отделения Российского географического общества (РГО) написали письмо японскому консулу. Они попросили вернуть статую Завойко на родину для передачи в краеведческий музей им. В.К. Арсеньева. Виктор Полоухин, один из членов РГО, вспоминал, как тогдашний председатель краевого отделения РГО Борис Сушков осенью 1978 года пригласил всех послушать ответ из Японии: «Мы услышали, что японцы не согласны возвращать памятник адмиралу. Мысль письма была такова, что в России уничтожается все: памятники, могилы, а это не совсем правильно. Японцы же сохранили могилы русских моряков и солдат, погибших в боях 1904-1905 годов, они сохранили память о тех ГУЛАГовцах, что погибли в море и были выброшены на японский берег».

Через 30 лет была предпринята еще одна попытка вернуть статую. В 2009 году Борис Хаванов, ученый секретарь краевого отделения РГО, вновь обратился в консульство Японии во Владивостоке с официальным запросом — подтвердить или опровергнуть информацию о том, что статуя Завойко находится в городе Кобэ. Японцы ответили, что в Кобэ памятника адмиралу нет. После чего многие приморцы пришли к выводу: статуя все же в Японии, но искать ее нужно в каком-нибудь другом прибрежном японском городе.

Уже два десятка лет во Владивостоке продолжаются жаркие споры, кто более ценен для истории — Завойко или Лазо? Нужно ли восстановить памятник адмиралу на прежнем месте, или же оставить там командира красных партизан? Сторонники сноса статуи Лазо свято верят в еще одну городскую легенду — что в Санкт-Петербурге чудесным образом нашлась гипсовая модель, по которой был отлит памятник Завойко. А значит, историческая справедливость когда-нибудь восторжествует, и герой Дальнего Востока вернется на свой постамент в точности таким, как век назад.




^^
Сергей Лазо стоит на чужом постаменте. По-хорошему, Адмирала Завойко необходимо восстановить, Лазо убрать, разбить ему отдельный сквер, соорудить постамент.

Рассказ про Завойко и оборону Петропавловска:




Василий Степанович Завойко родился в 1810 г. в семье отставного флотского врача в Полтавской губернии. В 12 лет он уже воспитанник юнкерских классов в Николаеве, а в 17 юным мичманом принимает участие в знаменитом Наваринском сражении. За смелость и мужество в этом бою юноша был удостоен первого боевого ордена. Потом была служба на флоте, кругосветное плавание в 1835 - 1838 гг., после чего военная судьба забрасывает его на дальневосточную окраину Российской империи. В 1839 г. 29-летнего офицера назначают начальником Охотской фактории, затем - командиром порта Аян. А в 1849 г. Василия Степановича утверждают в только что учрежденной должности губернатора Камчатки и командира военного порта Петропавловск.

После разгрома турецкого флота под Синопом в ноябре 1853 г. союзники Турции Великобритания и Франция в декабре объявили войну России. При этом они решили вести боевые действия не только на Черном море, но и отправили объединенную эскадру к берегам далекой Камчатки с целью захватить полуостров и уничтожить находившиеся там русские корабли. Превосходящим силам противника (7 кораблей, 212 орудий и 2,6 тыс. штыков) противостоял русский гарнизон под командованием генерал-майора Завойко (920 человек, 40 малокалиберных пушек старого образца, 27 корабельных орудий, фрегат «Аврора» и транспорт «Двина»).



Загодя успев организовать оборону побережья, губернатор Камчатки Завойко перед схваткой наставлял защитников Петропавловска: «Я пребываю в твердой решимости, как бы ни многочислен будет враг, сделать для защиты порта и чести русского оружия все, что в силах человеческих возможно, и драться до последней капли крови; убежден, что флаг Петропавловского порта во всяком случае будет свидетелем подвигов чести и русской доблести».

И были подвиг, отвага и доблесть защитников Петропавловска. В ходе кровопролитных боев на исходе августа 1854 г. русские воины и местные жители разгромили десантные силы противника, предотвратив захват Камчатки. Завойко после этих событий был переаттестован из генерал-майоров в контр-адмиралы. Его имя гремело по городам и весям Российской империи и далеко за ее пределами.

Форпост на Тихом океане строить в южных гаванях! | Перед губернатором Восточной Сибири графом Муравьевым (тогда еще без приставки «Амурский») кроме прочего стояла актуальная задача найти удобную гавань, которая могла бы стать главным портом и форпостом России на Тихом океане. В 1859 г. губернатор поделился своими планами по поводу обустройства такового порта в Николаевске-на-Амуре с генерал-майором Завойко, спросив его мнение на сей счет. Василий Степанович предложил не торопиться, и «прежде всего, следовало бы выяснить, нельзя ли устроить морской порт где-нибудь в южных гаванях: Посьете или Владимире». Конкретно Завойко не указывал на бухту Золотой Рог. Однако принято считать, что именно с подачи Завойко была обнаружена эта «южная гавань» и Владивосток стал главным портом России на Тихом океане. А посему Завойко образно и называют «крестным отцом» города нашенского.

И, как известно, такой порт нашли: летом 1859 г. на карте впервые появилось название «Владивосток», где годом позже будет основан одноименный пост. Вот только о разговоре Бестужева с Муравьевым современники и историки как-то подзабыли или, возможно, не знали, а слова Василия Завойко «о южных гаванях» остались благодаря местному летописцу той эпохи Матвееву.



В память об адмирале Завойко была названа и посыльная яхта, известная сегодня многим владивостокцам как корабль-музей «Красный вымпел», стоящий на вечном приколе у причальной стенки Золотого Рога. Нынче о легендарном адмирале у нас в городе напоминает разве что улица его имени.

http://ikra-gk-tm.blogspot.ru/2012/04/blog-post_29.html

Завойко известен как Дальневосточный Колумб-первопроходец, прозорливый и удачливый администратор и военачальник.

В 1834-1839 гг. он совершил два кругосветных плавания на транспорте «Америка» и корабле «Николай», с заходом в Петропавловск-Камчатский и Русскую Америку.

Будущий адмирал не лишён был наблюдательности и литературного таланта, в 1840 г. им была написана книга – «Впечатления моряка во время двух путешествий кругом света», которая впервые переиздана, вместе с другими документами и материалами в этом году симферопольским издательством « Бизнес-Информ».

Затем перешёл на службу в Российско-Американскую компанию (РАК), став начальником Охотской фактории и проявив себя с самой деятельной стороны. В 1840-1844 гг. обследовал и описал побережье Охотского моря от Охотска до Аяна. Исследовал устье Амура, сознавая важность этой реки для России и начал движение на юг, результатом которого стало впоследствии присоединение Приамурья к России. Убедившись в неудобстве Охотского порта, основал порт Аян и перенёс туда факторию кампании.

Его подчинённый Д.И. Орлов открыл островное положение о. Сахалин (открытие было присвоено впоследствии Г.И. Невельским).

В 1849 г. В.С. Завойко был назначен губернатором Камчатки и стал одним из самых активных сподвижников генерал-губернатора Восточной Сибири Н.Н. Муравьева-Амурского.


Оборона Петропавловска


Самой яркой страницей в биографии В.С.Завойко является организация доблестного отражения в августе 1854 г. нападения англо-французского флота на Петропавловск ( Камчатский). Молодой генерал-майор Завойко, Камчатский Военный губернатор и командир Петропавлоского порта, понимал, что защитить город в случае атаки неприятеля почти нечем. Ведь, к лету 1854 г., Петропавловский гарнизон насчитывал лишь 231 человека. Вся артиллерия состояла из шести 36-фунтовых пушек и двух бомбических орудий.

Незадолго до обострения противоречий между Россией и Европейскими державами, когда предчувствие войны, названной впоследствии Крымской ( известной на Западе как Восточная) уже витало в воздухе, удалось укрепить оборону города. В июне в Петропавловскую гавань вошли фрегат «Аврора» и транспорт «Двина» с подкреплениями. Вдохновленный Завойко, небольшой гарнизон, ценой упорного труда, совершил невозможное – уже в августе были сооружены 7 береговых земляных батарей, перекрывших наиболее опасные направления и подступы к городу и опоясавших его словно подковой. И вовремя, так как 17 августа на рейде Авачинской губы была замечена неприятельская эскадра из 6 кораблей.

Силы были неравны: 920 человек , 67 пушек и местные жители у русских против 2200 человек 218 орудий у нападавших. Противник не ожидал встретить сопротивления в столь «ничтожном местечке» и просчитался. Во время двух штурмов города судьба его однажды висела на волоске, но, благодаря мужеству его защитников, смелым маневрам, предпринятым Завойко, враг был разбит и, изрядно потрёпанный, убрался восвояси.

Санкт-Петербургская газета «Голос» 23. августа 1879 г. сообщала об этом конфузе великих наций: «Английский адмирал Прайс не вынес поражения первого же дня, 20-го августа и застрелился ввиду всего экипажа. Французкому адмиралу Депутанту не суждено было увидеть родину после второго поражения 24-го августа, потрясённый неудачей он умер».

Сразу после отражения англо-французов и отпевания погибших героев, взялись за восстановление разрушенных батарей. Закипела работа. Вдохновленные своим командиром камчатцы горы сворачивали и готовились к отражению новой агрессии. Как вдруг, в марте 1855, прибыл в Петропавловск есаул Мартынов – гонец Губернатора Восточной Сибири и Дальнего Востока с наградами и приказом – «Оставить Петропавловск, перенести все военные способы, команды, управления и жителей, кто пожелает на Амур».

Тяжёлый приказ был выполнен Завойко блестяще: батареи срыты, гарнизон и имущество порта, буквально, вырубая во льду корабли, были эвакуированы под самым носом неприятеля. В заливе Де – Кастри, Завойко вновь оставил англичан ни с чем. Английская газета «Times» писала – « Русская эскадра под командованием адмирала Завойко, переходом из Петропавловска в Де-Кастри и делом при Де-Кастри нанесла нашему британскому флоту два чёрных пятна, которые не могут быть смыты никакими водами океанов вовеки».

В 1856 г. Завойко был переведен на Балтику, состоял членом Генерал –аудиториата ( Высшего судебно уголовного места военного ведомства), занимал должность одного из директоров РАК, которую оставил из -за несогласия с продажей русской Америки, в 1874 году произведен в адмиралы. Был награждён тремя императорами, состоял членом Императорского Русского географического общества, написал несколько статей, книгу.

Справка: именем Завойко названы – бухта, мыс, остров и полуостров в Авачинском заливе, гора на острове Сахалин, посёлок военных моряков в Петропавловске-Камчатском, улицы в городах Владивостоке, Елизово (до 1924 г. п. Завойко), Петропавловске-Камчатском. Каневе, селе Прохоровка. Дальневосточная «Аврора», корабль-музей ТОФ «Красный вымпел» на Корабельной набережной тоже носил ранее гордое имя «Адмирал Завойко».

http://ikra-gk-tm.blogspot.ru/

95 лет назад на Дальнем Востоке завершилась Гражданская война в Советской России

Осенью 1922 года в России шёл последний этап Гражданской войны, вооружённого конфликта, развернувшегося в масштабах всей страны между советскими и антибольшевистскими вооружёнными силами. К началу 1920 года большевики захватили власть на основной части территории бывшей Российской империи. С марта 1920 года основная борьба между «красными» и «белыми» происходила на окраинах страны.

Как сообщает "Вести: Приморье" со ссылкой на calend.ru, в ноябре 1921 года началось наступление Белоповстанческой армии из Приморья на север. 22 декабря белогвардейские войска заняли Хабаровск и продвинулись на запад до станции Волочаевка Амурской железной дороги. Но из-за недостатка сил и средств наступление белых было остановлено, и они перешли к обороне на линии Волочаевка – Верхнеспасская, создав здесь укреплённый район.

В феврале 1922 года части Красной армии под командованием Василия Блюхера перешли в наступление, отбросили передовые части противника, вышли к укрепрайону и 10 февраля начали штурм Волочаевских позиций. Трое суток, при 35-градусном морозе и глубоком снежном покрове, красноармейцы непрерывно атаковали противника, и его оборона была сломлена. 14 февраля части Красной армии заняли Хабаровск. Белогвардейцы отступили за нейтральную зону под прикрытием японских войск. В сентябре 1922 года они вновь попытались перейти в наступление.

С 4 по 25 октября 1922 года была осуществлена Приморская операция – последняя крупная операция Гражданской войны. Отразив наступление белогвардейской Земской рати под командованием генерал-лейтенанта Дитерихса в начале октября, войска Красной армии под командованием Уборевича перешли в контрнаступление.

8-9 октября штурмом был взят Спасский укрепрайон. 13-14 октября во взаимодействии с партизанами на подступах к Никольск-Уссурийскому (ныне Уссурийск) были разгромлены основные белогвардейские силы, а 19 октября войска Красной армии вышли к Владивостоку, где всё ещё находилось до 20 тысяч японских военнослужащих.

24 октября японское командование было вынуждено заключить соглашение с правительством ДВР о выводе своих войск с Дальнего Востока.

В четыре часа дня 25 октября 1922 года части Народно-революционной армии Дальневосточной республики (НРА ДВР) под командованием И.Уборевича вошли во Владивосток. Суда с остатками японских и белогвардейских войск покинули город за два часа до вступления в город его освободителей. В стране завершилась Гражданская война. Через три недели Дальний Восток стал составной частью Советской республики.

И хотя взятие Красной Армией Владивостока 25 октября 1922 года традиционно считается датой окончания Гражданской войны, однако одиночные бои велись еще примерно год, а отдельные белопартизанские отряды действовали еще несколько лет.


Вступление войск Дальневосточной Республики во Владивосток. Фотография. 1922 года.

Раз о ДВР в статье вспомнили, вот ещё одна статейка кратко:


Дальневосточная Республика (ДВР) — официально независимое и демократическое государственное образование с капиталистическим укладом в экономике, провозглашённое на территории Забайкалья и российского Дальнего Востока. Фактически являлось «буферным» государством между Советской Россией и Японией. Существовало примерно два с половиной года, с 6 апреля 1920 по 15 ноября 1922 годы.



Поскольку на тот исторический момент война с Японией была для Советской России совершенно нежелательна, ЦК РКП(б) принял решение о создании ДВР как буферного государства с демократическим устройством. Для руководства работой в марте 1920 года было специально создано Дальневосточное бюро РКП(б).



Советская Россия официально признала ДВР уже 14 мая 1920 года, предоставив ей с самого начала финансовую, дипломатическую, кадровую, хозяйственную и военную помощь. Это позволило Москве контролировать внутреннюю и внешнюю политику ДВР и создать Народно-революционную армию (НРА) на базе красных дивизий.





Провозглашение ДВР способствовало предотвращению прямого военного конфликта между Советской Россией и Японией и выводу иностранных войск с территории Дальневосточного края, и создало возможность для Советской России с помощью НРА разгромить несоветские республики Забайкалья и Приамурья.

Почтовая марка ДВР.



Высшим органом власти являлось Народное Собрание ДВР (НС ДВР), оно сформировалось на основе выборов по пропорциональной системе представительства сроком на 2 года. По конституции в Народное Собрание должен был избираться 1 депутат от 15000 граждан республики (для гражданского населения), для военнослужащих — 1 депутат от 7500 избирателей.

Формирующееся подразделение армии ДВР.



Функцию систематического и непрерывного высшего руководства государством выполняло Правительство — постоянно действующий высший орган государственной власти. В соответствии с конституцией Правительство избиралось Народным Собранием на срок его полномочий, то есть на два года. Выборы Правительства производились НС ДВР при тайном голосовании и считались действительными при присутствии 2/3 всех его депутатов. Верховными исполнительно-распорядительными органам Дальневосточной Республики являлись Совет Министров ДВР, министерства ДВР (иностранных дел, внутренних дел, юстиции, финансов, земледелия, труда, промышленности, просвещения, транспорта, здравоохранения, военное, призрения, торговли, почт и телеграфов, продовольствия, социального обеспечения, по национальным делам), Центральный Государственный Контроль ДВР, Центральное Статистическое Управление ДВР.

Правительство ДВР.



Совещательными органами при Совете Министров являлись Высший Экономический Совет ДВР и Совет Обороны ДВР. Министрами могли быть как члены Правительства, так и иные лица. По конституции министрами могли быть граждане ДВР, обладающие избирательным правом в Народное Собрание. Для оперативного решения текущих вопросов СМ ДВР имел президиум. Президиум действовал от имени Совета Министров. Последний утверждал все его решения.

Территория ДВР делилась на области, области на уезды, уезды на волости. Конституция ДВР установила следующую систему местных представительных органов власти: областные, уездные, волостные, городские (на правах уездных и волостных) собрания уполномоченных и сельские собрания. Исполнительно-распорядительными органами области являлись областное управление и областные отделы, исполнительно-распорядительными органами уезда — уездное управление и уездные отделы, исполнительно-распорядительными органами города — городское управление и городские отделы, исполнительно-распорядительным органон волости — волостное управление, исполнительно-распорядительным органом села — сельский комитет. Наряду с ними в ДВР существовал институт социальных уполномоченных должностных лиц. К ним прежде всего относились областные правительственные эмиссары.

ЦК РКП(б) и Совет народных комиссаров РСФСР держали под своим контролем решение всех важнейших вопросов внутренней и внешней политики ДВР, военное строительство. Народно-революционная армия ДВР изначально рассматривалась как одна из армий Советской России.



..Укрепление международного и внутреннего положения Советской России и ДВР, дипломатическая изоляция Японии на Вашингтонской конференции 1921−1922 гг и недовольство широких слоев её населения продолжением интервенции на Дальнем Востоке заставили японское правительство эвакуировать свои войска из Приморья. 25 октября 1922 года войска НРА вступили во Владивосток. Рабочие Дальневосточной республики на митингах, организованных большевистскими активистами, требовали воссоединения с РСФСР. НС ДВР II-го созыва, выборы в которое были проведены летом, на своей сессии 4−15 ноября 1922 года приняло постановление о своём роспуске и восстановлении Советской власти на Дальнем Востоке. Позже, поздно вечером 14 ноября 1922 года командиры частей НРА ДВР от имени Народного собрания ДВР обратились во ВЦИК с просьбой включить ДВР в состав РСФСР, который через несколько часов 15 ноября 1922 года включил республику в состав РСФСР как Дальневосточную область.

Таким образом, ДВР в качестве буфера просуществовала определенный период, выполнила свои функции, и стала частью истории.

https://pikabu.ru/story/dalnevostochnaya_respublika_4235565

Граф Муравьёв

Пожалуй, сложно найти в истории Дальнего Востока, да и всей Восточной Сибири, личность более легендарную, чем Николай Николаевич Муравьёв-Амурский. Заселение Приамурья, открытие водного пути на Камчатку, первые проекты Транссибирской железнодорожной магистрали — далеко не полный перечень его заслуг перед страной. Впечатляет и «география его жизни». DV решил собрать десять самых интересных фактов из жизни Муравьёва-Амурского и рассказать о них



1. Муравьёвский переулок

Родился и первые годы своей жизни Николай Муравьёв-Амурский провёл под Петербургом в имении отца Николая Назарьевича Муравьёва. Ныне это Невский район северной столицы, а тогда ещё был пригород. В 1896 году, когда разраставшийся город уже добрался до этих мест, здесь появился Муравьёвский переулок. В 1939 году его переименовали в честь главного врача земской больницы за Невской заставой Владимира Цимбалина.

2. Губернаторский внук

Блестящая государственная карьера Муравьёва-Амурского была предопределена ещё при рождении. Дед будущего генерал-губернатора Восточной Сибири, Назарий Степанович, был губернатором Архангельска, а отец, Николай Назарьевич, служил статс-секретарём и управляющим Собственной Его Величества канцелярией. А прадед Муравьёва-Амурского, Степан Воинович, был капитан-лейтенантом флота, участвовал в Великой Северной экспедиции и занимался исследованиями Карского моря.

3. Братья-губернаторы

После обучения в частном пансионе Николай Муравьёв-Амурский указом Александра Первого был зачислен в пажеский корпус, затем произведён в камер-пажи и поступил на службу к великой княжне Елене Павловне — жене младшего брата императора Александра. Именно она впоследствии сыграла большую роль в назначении Николая Муравьёва-Амурского генерал-губернатором Восточной Сибири.

По окончании пажеского корпуса Муравьёв-Амурский отправился на военную службу, участвовал в русско-турецкой войне и подавлении польского восстания 1831 года. Служил Николай Николаевич также командующим отдельным кавказским корпусом и главноуправляющим гражданской частью и пограничными делами в Закавказье. С 1840 года по 1844 год Муравьёв был начальником одного из отделений Черноморской береговой линии. Службу он оставил из-за обострения болезни и необходимого лечения во Франции. Вернувшись из Парижа, поступил в министерство внутренних дел, откуда вскоре получил назначение в Тулу военным и гражданским губернатором.

4. Его величество случай

В Туле Муравьёв-Амурский пробыл всего год. Но за это время сумел снискать себе славу настоящего либерала. С его подачи сразу девять местных помещиков написали письмо государю Николаю I о необходимости освобождения крестьян. Кроме того, под особым вниманием генерал-губернатора находились сельское хозяйство и тюрьмы. О неудовлетворительном состоянии последних он информировал в своём первом отчёте по итогам проведённой ревизии в качестве тульского военного и гражданского губернатора.

Конечно, активность тульского губернатора не могла остаться незамеченной императором. Посетив Тулу 5 сентября 1847 года, на почтовой станции Сергиевской Николай I объявил Муравьёву-Амурскому, что назначает его исполняющим обязанности генерал-губернатора Восточной Сибири.



5. Дорога длиною в два года

С момента оглашения указа о временном исполнении обязанностей до вступления Муравьёва-Амурского в должность губернатора Восточной Сибири прошло чуть больше двух лет. Сначала ему нужно было сдать все дела по Тульской губернии, затем приехать в Петербург, где четыре месяца изучать документы и литературу про новый для себя регион, а также общаться с людьми, знающими Сибирь не понаслышке.

Рапорт Муравьёва-Амурского о вступлении в должность был отправлен в столицу из Красноярска 28 февраля 1848 года, а окончательно на новом месте Николая Николаевича утвердили только в декабре 1849 года.

6. Великий Сибирский путь

Муравьёв-Амурский три раза отправлял государю проекты создания Великого Сибирского железнодорожного пути, но неизменно получал отказ, мотивированный чрезвычайной дороговизной идеи. Однажды на записку адмирала Геннадия Невельского, касающуюся строительства железной дороги в Сибирь, император Александр III написал резолюцию: «С данной просьбой граф Н. Н. Муравьёв-Амурский обращался к покойному батюшке Николаю Павловичу. Но Сенат отклонил данное предложение. И мы отклоняем этот дорогостоящий проект». Однако спустя 20 лет строительство пути всё-таки началось и завершилось уже после смерти генерал-губернатора. А теперь уже никто и не представляет себе, как вообще можно было жить без Транссиба.

7. Генерал от инфантерии

С первых же дней губернаторства в Восточной Сибири Муравьёв-Амурский начал настаивать на агрессивной политике в отношении Китая по вопросу занятия русскими Амура. В столице такие хлопоты не одобрили: слишком уж не готова была империя в тот момент к войне с Китаем. В Петербурге рассматривали вариант так называемого «планомерного захвата» Приамурья, открывающего прямой путь к Камчатке и, в частности, переброски туда войск. Что было очень актуально в свете грядущего разрыва с западными странами.

В 1854 году Муравьёву-Амурскому всё-таки предоставили право вести переговоры с Китаем по вопросам восточной окраины и разрешили сплав войск по реке. Сплав был осуществлён в тот же год; а ещё через год, во время второго сплава, на устье Амура появились первые русские поселенцы.

Переговоры с китайцами шли долго. Наконец, был подписан Айгунский трактат, согласно которому Амур до самого устья стал границей России и Китая. За успешное решение территориального вопроса Николай Николаевич получил титул графа Амурского и чин генерала от инфантерии.

Потом был пекинский договор, утверждавший приобретение Россией Уссурийского края и южных портов. Но и этим не был удовлетворён Муравьёв-Амурский. Он настаивал на дальнейшем расширении территории за счёт северных и западных районов Китая, Монголии и Кореи.

8. Амурское казачье войско

Все попытки заселить безлюдные территории по Амуру, предпринимавшиеся генерал-губернатором, оказались безрезультатными: добровольно ехать туда никто попросту не хотел. Также не получилось наладить регулярное пароходное сообщение по реке и создать почтовый тракт.

Выход Муравьёв-Амурский нашёл очень нестандартный и, как всегда, верный — заселить Приамурье казаками. Это решение позволяло снять сразу две насущные проблемы: сформировать постоянное население и разместить регулярные войска, необходимые для защиты от возможного китайского вторжения. Проект, представленный императору Николаю I, был одобрен, и переселённые на новые места казаки создали своё Амурское войско.

9. 20 лет в Париже

После отставки, связанной с отклонением предложения о разделении Восточной Сибири на два губернаторства, Муравьёв-Амурский уехал в Париж, где прожил 20 лет, изредка приезжая на родину, чтобы принять участие в заседаниях Государственного совета. Похоронили генерал-губернатора на парижском кладбище Монмартр, но спустя 19 лет его останки перевезли во Владивосток и захоронили в центре города. Первое место упокоения генерал-губернатора Восточной Сибири — на парижском кладбище — современникам не известно, а вот могила его жены, француженки Элизабет Буржуа де Ришмон (при крещении получившей имя Екатерина), не так давно была найдена историками в городе По. Благодаря стараниям активистов и местных властей надгробие привели в порядок.

Также активисты и историки нашли в По дом семьи Ришмон и сейчас занимаются поисками потомков жены Муравьёва-Амурского, которую ещё называли «ангел строптивого губернатора». Кстати, именно при содействии Муравьёва-Амурского и его супруги в этом небольшом французском городке была построена православная церковь, существующая и поныне.

10. Памятник на банкноте

Самый известный памятник Муравьёву-Амурскому стоит в столице российского Дальнего Востока — Хабаровске. Скульптура генерал-губернатора Восточной Сибири на фоне Амура изображена на банкноте достоинством в пять тысяч рублей.

Интересна витиеватая судьба этого монумента. Возведённый в 1891 году по проекту скульптора Александра Опекушина памятник в 1925 году был снесён большевиками и отправлен на хранение в местный краеведческий музей. Там спустя несколько лет его распилили на металлолом как «не представляющий интереса ни с исторической, ни с художественной точки зрения». В утиль отправились и пять бронзовых памятных досок с именами военных и гражданских лиц, активно участвовавших в присоединении Приамурья к России.

Место Муравьёва-Амурского на постаменте занял Владимир Ильич Ленин. Новый памятник был чрезвычайно маленьких размеров, практически незаметным издалека, что вызывало, скорее, улыбку, нежели благоговение перед личностью вождя мирового пролетариата. Однако пропорциональное несоответствие не помешало Ильичу простоять здесь до 1983 года, когда к 125-летию на постаменте решили установить стелу «Ладья», увековечивающую память русских землепроходцев.

В 1989 году был объявлен сбор средств на восстановление памятника Муравьёву-Амурскому, и 30 мая 1992 года монумент, отлитый по сохранившейся модели, вновь занял своё законное место.

Сегодня памятники генерал-губернатору есть также во Владивостоке, Чите, Благовещенске и Находке.

29 октября. 90 лет со дня открытия во Владивостоке кинотеатра “Уссури” (1927)

Открыт был в канун 10-й годовщины Великой Октябрьской социалистической революции демонстрацией фильма “Поэт и царь”.

Зал был рассчитан на 650 мест. В 1928 г. здесь впервые демонстрировались документальные фильмы режиссера Совкино А.А. Литвинова “Удэге” и “По дебрям Уссурийского края”, снятые при участии и под научным руководством В.К. Арсеньева.

В 1934 и 1957 гг. кинотеатр перестраивался, а с 1959 г. – стал широкоэкранным.

Кинотеатр “Уссури” — городская культурная и историческая реликвия, смотрящий фасадом на центральную улицу Светланскую, был и остается любимым местом отдыха жителей и гостей города.

В 2003 г. было принято решение о его реконструкции, а в 2008 г. он возродился в новом формате, сохранив при этом историческую часть фасада и элементы интерьера. Обновленный “Уссури” стал первым многозальным кинотеатром повышенной комфортности не только во Владивостоке, но и на всем Дальнем Востоке.

"Бурсе" - 127: как из морских классов в частном училище вышел самый "смелый" вуз в стране

Одно из старейших учебных заведений Владивостока и Дальнего Востока – МГУ им. адмирала Г.И.Невельского — сегодня, 14 ноября отмечает свое 127-летие. Открытые в далеком 1890 году Александровские мореходные классы в частном училище к современности доросли до одного из крупнейших центров морского образования, кузницы кадров российского морского торгового мореплавания. За годы своей, уже более вековой, жизни учебное заведение выпустило не один десяток знаменитых личностей, обрело нестираемое временем народное название "бурса" и нескромно стало "тезкой" главного вуза страны. РИА PrimaMedia предлагает своим читателям вместе с нами вспомнить важнейшие этапы становления знаменитой владивостокской "бурсы" и морского образования в Приморье.


Александровские мореходные классы во Владивостоке. Преподаватель и слушатели.


Здание Морского техникума на ул. Пологой в 1925-1926 гг.


На практике у Анны Щетининой.

Лонгрид от Амурмедия. Полностью по ссылке:


"АМУРСКОЕ ЧУДО"

Его строительство совпало по времени с Первой мировой войной, в Гражданскую войну он был взорван, а годы его реконструкции пришлись на время экономических реформ и кризиса в России. Но история доказывает – грандиозные проекты тем и хороши, что обстоятельства не властны над ними

«Амурским чудом» называют крупнейший на Транссибе и один из самых больших в нашей стране мост через Амур. Его длина – 2,6 км, полная высота – 60 метров, пролёты моста – по 127 метров. На строительство потребовалось 17 800 тонн металла. Российской казне мост обошёлся в 13,5 млн рублей и был построен за три с небольшим года.

Металлические фермы для моста изготавливались в Варшаве, в разобранном виде доставлялись в Одессу, оттуда морским путём во Владивосток, где их перегружали на железнодорожные платформы и везли в Хабаровск.

Многое восхищает в организации работ по созданию «Амурского чуда»: острота инженерной мысли и творческий подход к архитектурному оформлению, глубина и историчность мышления, отношение к качеству работ.

Первые изыскания по определению места для мостового перехода через Амур были проведены еще в конце XIX века в ходе строительства Уссурийской железной дороги (Владивосток-Хабаровск). Но для того, чтобы ускорить и удешевить прокладку Транссиба, железнодорожную линию из Забайкалья на Владивосток провели через Маньчжурию по Китайско-Восточной дороге.

Поскольку Хабаровск оказался в стороне от главного пути, то отпала и необходимость строить Амурский мост. Однако горькие последствия Русско-японской войны 1904-1905 годов показали, что главная магистраль страны должна проходить полностью по российской территории.

Статья от 21 мая.


286 лет Тихоокеанскому флоту: от ладей Охотской флотилии до ракетных крейсеров

РИА PrimaMedia предлагает читателям краткий обзор истории военно-морских сил России на Дальнем Востоке



Освоение Дальнего Востока и создание Охотской флотилии

Начало плаваний русских судов по морям Тихого океана относится к 1639 году, когда отряд казачьего десятника Ильи Москвитина, спустившись на ладьях по реке Улья, вышел к побережью Охотского моря, где зазимовал. Казаки соорудили "плотбище" (верфь), на которой выстроили два 17-метровых мореходных коча, чтобы в 1640 году обследовать побережье до района нынешнего Магадана и Шантарских островов.

Вслед за Москвитиным на восток отправляются новые экспедиции, которые возглавляют отважные землепроходцы и мореходы Поярков, Хабаров, Шелковников, Дежнев, Попов и другие. Оружие этих отважных мореходов сегодня хранится в историческом музее ТОФ. А картина художника Арса "Выход русских на берег Охотского моря" наглядно показывает, какими были первые отряды, пришедшие на восточное побережье России из Сибири.


"Выход русских на берег Охотского моря". Военно исторический музей ТОФ.

Начиная с 18 века, в освоении и изучении тихоокеанского побережья Дальнего Востока принимают участие государственные экспедиции под командованием русских военных моряков.

Важным событием для тихоокеанского мореплавания стало основание в 1716 году в Охотске военного порта, который в течение 140 лет оставался единственной русской военно-морской и судостроительной базой на Дальнем Востоке.

В мае 1716 года корабельный мастер Плотницкий построил в Охотске ладью "Восток", которая стала первым и до 1727 года единственным русским военным кораблем на Тихом океане. С июля 1716 года по май 1717 года эта ладья совершила плавание до Большерецкого острога, тогдашней столицы Камчатки. С этого времени начались регулярные военно-транспортные и экспедиционные рейсы из Охотска на Камчатку.

В 1723 году казенный отряд в Охотском море увеличился на одну ладью — был построен шитик "Фортуна", в 1729 году — боты "Лев" и "Восточный Гавриил". Эти корабли, пока еще не оформленные организационно в соединение флота, активно участвовали как в завоевательных походах и военных операциях, так и научно-исследовательских плаваниях, а также регулярно совершали транспортные рейсы из Охотска на западное побережье Камчатки.


Макет одного из первых кораблей на ДВ. Военно исторический музей ТОФ.

Именно эти корабли стали впоследствии основой для создания Тихоокеанского флота России. 21 мая 1731 года в Москве был издан именной указ императрицы Анны Иоанновны об учреждении Охотской военной флотилии с базой в Охотске — первого постоянного военно-морского подразделения России на Дальнем Востоке.

Вплоть до конца 18 столетия организованное строительство морских судов на Тихом океане русским правительством почти не велось, и практически все вооруженные транспорты сооружались на частные средства. Однако после образования указом императора Павла I "состоящей под высочайшим покровительством Российско-Американской компании" появилась потребность в создании регулярных военно-морских сил в этом стратегически важном регионе.


Выписка из инструкции. Военно исторический музей ТОФ.

Оборона Петропавловска Камчатского и развитие флота до начала 20 века

С 1849 года главной базой флотилии стал Петропавловск-на-Камчатке. Именно в это время морские силы России на Тихом океане получили свое первое боевое крещение. Главной причиной нападения союзников на Петропавловск была борьба великих держав за господство на море и, в частности, на Тихом океане. В особенности стремилась к этому Британская империя.

Одержав победу над Китаем в Первой опиумной войне 1840—1842 годов, британцы решили, что смогут овладеть и слабо укрепленными русскими тихоокеанскими поселениями. Уже с 1840-х годов русское правительство было обеспокоено за будущее русских тихоокеанских владений и, в частности, за будущее Камчатки. Многим казалось подозрительным, что с середины 1840-х годов в порт зачастили иностранные китобои. Особенно тревожило появление в порту отдельных английских судов, часто — под чужим флагом.

В период с 18 по 24 августа 1854 года силам союзников, состоявшим из шести кораблей при 218 орудиях и имевших на борту 2,6 тысячи человек экипажа и войск десанта противостояли гарнизон города, насчитывающий 920 человек, два корабля – фрегат "Аврора" и транспорт "Двина" при 67-ми орудиях. Петропавловск был крайне слабо укреплен. В городе имелось всего шесть 6-фунтовых пушек и одно полевое 3-фунтовое орудие на конной тяге.

Тем не менее дважды, 20 и 24 августа, противник предпринимал попытки высадить на берег десант с целью захвата города, но оба раза отряды русских моряков, поддержанные огнем кораблей и береговых батарей, сбрасывали неприятеля в море. Потерпев поражение, англо-французская эскадра вынуждена была отступить. Руководил обороной Камчатский военный губернатор и командир Петропавловского порта генерал-майор Василий Завойко.

Немало для укрепления Тихоокеанской флотилии сделал занимавший с 1847 по 1861 год пост генерал-губернатора Восточной Сибири Николай Николаевич Муравьев-Амурский. Именно с его санкции и при его активной поддержке капитан-лейтенант Геннадий Невельской на транспорте "Байкал" в 1849-1850 годах открыл пролив между островом Сахалин и материком, обследовал устье Амура и основал там русскую крепость Николаевск-на-Амуре.

В 1856 году Охотская военная флотилия стала именоваться Сибирской. Главной ее базой в 1855 году стал Николаевск-на-Амуре, а с 1871 года — Владивосток, открытый Муравьевым-Амурским.


Морской устав. Военно исторический музей ТОФ.

Для увеличения корабельного состава, который к концу XIX века был невелик, и в связи с заметным обострением русско-японских противоречий, в 1898 году была принята специальная судостроительная программа "для нужд Дальнего Востока". Правда, на практике она реализовывалась очень медленно.

Военно-морские силы России на Дальнем Востоке состояли к началу 1904 года из одной Тихоокеанской эскадры и Сибирской военной флотилии, базировавшихся в Порт-Артуре, который был взят в аренду у Китая в 1898 году на 25 лет, где и была учреждена главная база Тихоокеанского флота.

Русско-японская война и революция

В ночь на 27 января (9 февраля) 1904 года стоявшую на внешнем рейде Порт-Артура Тихоокеанскую эскадру внезапно атаковали японские миноносцы. Так началась русско-японская война. Уже первый день войны был ознаменован подвигом двух русских кораблей – крейсера "Варяг" и канонерской лодки "Кореец". В неравном бою с японским флотом "Варяг" получил множество повреждений. Осмотр показал, что исправить их уже невозможно. Учтя все это, командир крейсера Руднев принял единственно правильное решение, единодушно одобренное советом офицеров — взорвать корабль.

Однако, корабль был слишком большим, и заминировать весь "Варяг" моряки просто не успели, в связи с чем, его пришлось затопить на рейде Чемульпо, что вызвало гнев командования российского флота. В 1905 году "Варяг" был поднят и после ремонта вошёл в состав японского императорского флота.

Одним из центральных событий русско-японской войны стала оборона Порт-Артура, которая продолжалась 11 месяцев. В числе защитников Порт-Артура были батальоны моряков, сформированные из личного состава кораблей Тихоокеанской эскадры. Несмотря на мужество и героизм участников обороны крепости, на тяжелые оборонительные бои Порт-Артур был сдан 20 декабря 1904 года.

Печальной страницей в истории ТОФ стало Цусимское морское сражение 1905 года, предопределившее поражение России в войне.

Военные моряки сыграли важную роль и в истории гражданской войны и интервенции (1918-1922 гг.) на Дальнем Востоке. В силу разных причин они встали по разные стороны баррикад братоубийственной войны.


План-карта Владивостока. Военно исторический музей ТОФ.

Сибирская флотилия с 1918 года до победы Советов на Дальнем Востоке находилась в составе Белого движения. 20 октября 1922 года Сибирская флотилия под командованием контр— адмирала Георгия Старка (пролив между островными территориями назван в честь другого адмирала Старка — прим. ред.) почти в полном составе покинула Владивосток и перешла в Манилу, где моряки продали свои корабли и больше, как правило, не возвращались на родину.

В 1920 году была создана Дальневосточная Республика (ДВР), в которой была организована Народно-революционная армия, а также морские силы, представленные в основном кораблями Амурской военной флотилии. Морские Силы ДВР сыграли существенную роль в исходе вооруженного противоборства на Дальнем Востоке.


Оружие и часы матроса Российской Империи. Военно исторический музей ТОФ.

Начало Советского периода и Вторая Мировая война

После окончания гражданской войны и интервенции морские и речные силы на ДВ практически перестали существовать. Амурская флотилия превратилась в небольшой отряд. Оставшиеся корабли и суда Сибирской флотилии, реорганизованные во Владивостокский отряд особого назначения Тихого океана, были ветхи, разрушены или находились в ремонте.

С 1922 года началось восстановление Морских Сил Дальнего Востока. Во Владивостоке были отремонтированы и введены в строй миноносцы "Бравый", "Твердый", "Точный", канонерская лодка "Красный Октябрь" и несколько вспомогательных судов. В 1923 году из нейтрального китайского порта Шанхай во Владивосток прибыло посыльное судно "Адмирал Завойко", которое вошло в состав МС ДВ в качестве сторожевого корабля под именем "Красный Вымпел". По сей день он стоит на корабельной набережной Владивостока в качестве музея.

В 1932 году вступил в строй дивизион торпедных катеров и прибыли восемь подводных лодок (первая подлодка появилась здесь еще в 1904 году). В 1934 году в состав Морских сил ДВ вошли два сторожевых корабля, несколько торпедных катеров, минных заградителей, тральщиков, вспомогательных судов и более 150 самолетов. К началу 1935 года Морские силы Дальнего Востока настолько выросли, что, по существу, уже представляли собой вполне организационно оформленный военно-морской флот. Исходя из этого, приказом Народного комиссара обороны СССР от 11 января 1935 года они были переименованы в Тихоокеанский флот.


Первые подлодки на берегах Тихого. Фото: портал "Старый Владивосток"

Моряки-тихоокеанцы настойчиво осваивали новые корабли и подводные лодки, самолеты и технические средства, поступающие на флот. Они изучали технику творчески, стремясь улучшить и усовершенствовать ее, получить от нее наивысший эффект. Ярким примером этому являются подводные лодки ТОФ, которые впервые в ВМФ стали плавать и отрабатывать задачи боевой подготовки в течение всего года, увеличив в несколько раз нормы автономности плавания.

В 1936 году два эскадренных миноносца — "Сталин" и "Войков" — прибыли во Владивосток Северным морским путем с Балтики. Это был первый переход советских военных кораблей по арктическим морям. В 1940 году на ТОФ прибыла ПЛ "Щ-423". Ее переход вошел в историю как первый проход подлодки Северным морским путем за одну навигацию с запада на восток.

Быстрое развитие Тихоокеанского флота, рост его технической оснащенности требовали подготовки флотских кадров, способных наиболее эффективно использовать оружие и боевую технику. В 1937 году во Владивостоке было создано Тихоокеанское высшее военно-морское училище им. Макарова.

Настоящую проверку на боевую готовность Тихоокеанский флот прошел в 1938 году во время событий у озера Хасан. С началом военных действий корабли ТОФ перешли на повышенную боевую готовность. Подводные лодки охраняли морские коммуникации, а надводные корабли перевозили в район боевых действий войска, боеприпасы и снаряжение, эвакуировали раненых.

В 1939 году командующий ТОФ Кузнецов докладывал советскому правительству о том, что флот на Тихом океане построен. И как раз вовремя, началась Вторая Мировая война.

В Великую Отечественную войну часть сил и средств Тихоокеанского флота была переброшена на Северный флот и участвовала в боях на Баренцевом и других морях. На фронтах в составе морских стрелковых бригад и других частей сражались свыше 140 тысяч моряков-тихоокеанцев. Они приезжали эшелонами на самые напряженные участки фронта. Моряки-тихоокеанцы и амурцы участвовали в битвах под Москвой и на Волге, в героической обороне Севастополя и Ленинграда, в боях за Северный Кавказ и Заполярье. Их можно было встретить на кораблях и в частях Северного, Балтийского и Черноморского флотов, на озерных и речных флотилиях.

Как вспоминал Жуков, именно морская пехота ("Черная смерть", как прозвали ее гитлеровцы) с Дальнего Востока показала под Москвой пример мужества и самоотверженной борьбы за родину, которому начали следовать после нее и другие бойцы, что позволило отбросить немцев от столицы.


Стенд с орденоносцами Великой Отечественной. Военно исторический музей ТОФ.

Главная задача Тихоокеанского флота в период Великой Отечественной войны заключалась в обороне побережья. В случае нападения Японии он должен был совместно с войсками первой и второй Отдельных Дальневосточных армий осуществлять противодесантную оборону, нарушать морские коммуникации противника и защищать свои морские пути сообщения.

Первостепенной задачей тихоокеанцев по-прежнему было освоение новых боевых кораблей, самолетов, оружия и технических средств, которые продолжали поступать на флот, не смотря на трудности военного времени.

"200% — норма военного времени" — под таким девизом трудились рабочие и служащие предприятий тыла Тихоокеанского флота. Вместе с моряками-тихоокеанцами они вносили свой вклад в дело достижения победы над врагом.

Во время советско-японской войны Тихоокеанский флот содействовал войскам первого Дальневосточного фронта в освобождении Северной Кореи, участвовал в Южно-Сахалинской и Курильской десантных операциях. С 13 по 16 августа была проведена Сейсинская десантная операция. В ходе боев за Сейсин десантники проявили массовый героизм. Только в одном 355-м батальоне морской пехоты звания Героя Советского Союза были удостоены сразу 6 человек.

Тихоокеанский флот до 1991 года

В сентябре 1945 года Северная Тихоокеанская военная флотилия была расформирована. В январе 1947 года Тихоокеанский флот был разделен на два флота — пятый ВМФ (главная база — Владивосток) и седьмой ВМФ (главная база — Советская Гавань). Но уже в апреле 1953 года эти флоты были вновь объединены в Тихоокеанский флот.

Первостепенной задачей, вставшей перед Тихоокеанским флотом после окончания Великой Отечественной войны, стало проведение боевого траления вод Тихого океана. В течение 10 лет продолжалась связанная с огромным риском борьба с минной опасностью.


В 1961 году в состав Тихоокеанского флота вошла первая атомная ПЛ "К-45" под командованием капитана второго ранга Белашева. Имея на борту крылатые ракеты, лодка была способна их применить как по наземным, так и морским целям.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 7 мая 1965 года за выдающиеся заслуги перед Родиной, массовый героизм, стойкость и мужество, проявленные личным составом при защите Отечества и в ознаменование 20-летия победы советского народа в Великой Отечественной войне Тихоокеанский флот награжден Орденом Красного Знамени.

К началу 1970-х годов на Тихом океане был создан новый океанский ракетно-ядерный флот, который успешно выполнил важнейшую задачу — стратегического сдерживания.


Макет АПЛ. Военно исторический музей ТОФ.

Легендарные крейсеры "Дмитрий Пожарский", "Адмирал Сенявин", "Адмирал Фокин", "Варяг", эскадренные миноносцы "Возбужденный", "Вдохновенный", большие противолодочные корабли "Василий Чапаев", "Адмирал Октябрьский", "Адмирал Трибуц" и многие другие в течение многих лет с честью выполняли задачи службы, побывали с визитами в различных странах мира. На боевом счету тихоокеанцев — очистка порта Читтагонг (Бангладеш) от затонувших кораблей и взрывоопасных предметов в 1972 году, боевое траление в Суэцком заливе (Египет) в 1974 году, охрана судоходства в Персидском заливе и Ормузском проливе.

7 февраля 1981 года в авиакатастрофе под Ленинградом погибло почти все руководство флота, в том числе его руководитель адмирал Эмиль Спиридонов.

Современное состояние флота

После 1991 года Тихоокеанский Флот, как наиболее удаленный от оперативно-командных центров ВМФ, оказался в наихудшем положении среди флотов РФ. В кратчайшие сроки из боевого состава были выведены наиболее боеспособные тяжелые авианесущие крейсера, тяжелый атомный ракетный крейсер проекта, большие десантные корабли океанской зоны проекта, все большие противолодочные корабли проекта; две трети эсминцев, а также большой атомный разведывательный корабль "Урал".

К концу 2000-х годов вновь началось серьезное строительство для Тихоокеанского флота военных кораблей и судов вспомогательного флота.

Первые лица на дальневосточной границе. Часть первая

История визитов руководителей государства на Дальний Восток — от Николая II до Брежнева

Кто первым из высших лиц государства посетил Дальний Восток, как проходили такие визиты и как они отражались на жизни далёкого от столицы региона — специально для DV рассказывает историк Алексей Волынец



Восточное путешествие царского сына

«Не увидел я дневного света здесь в конце декабря. Только в полдень его еле хватило, чтобы прочесть на столбе: 2600 вёрст от Иркутска и 9250 от Москвы! Это расстояние не на шутку меня испугало: я вдруг осознал, что был без преувеличения на краю света…» — так вспоминал путешествие в накрытый полярной ночью Якутск жандармский генерал Александр Христофорович Бенкендорф, один из самых влиятельных чиновников императора Николая I.

Царский флигель-адъютант посетил столицу Якутии два века назад, на обратном пути в Иркутск он обморозил ноги. До эпохи технического прогресса все путешествия на Дальний Восток были очень долгими, трудными и даже опасными не только для «простолюдинов», но и для самого высокопоставленного начальства. Именно поэтому никто из правящих русских царей и цариц так никогда и не побывал на дальневосточных рубежах: для такого визита им пришлось бы покинуть столицу, как минимум, на год с лишним.

Только в самом конце XIX века, уже в эпоху развитого пароходного и железнодорожного транспорта, Дальний Восток впервые посетил наследник российского престола. Царствующий тогда император Александр III уделял не мало внимания развитию «дальневосточной окраины» России, но сам не решился надолго оставить «бразды правления» и столичный Петербург, отправив к восточным границам своего сына — будущего последнего царя Николая II.

Образование наследников российского престола по традиции завершалось большим заграничным путешествием. Путешествовали будущие монархи на Запад, в Европу, тогда как на Восток от подножия российского престола в основном ссылали врагов и соперников царствующих особ. Лишь Александр III впервые выбрал восточное направление для «образовательного» путешествия своего наследника.

Связано это было с эпохальным проектом Транссибирской железнодорожной магистрали, которая, пройдя через весь континент, должна была соединить Дальний Восток с европейской частью России. Принципиальное решение о начале её сооружения было принято в августе 1890 года, а уже в октябре наследник российского престола отправился в небывалое путешествие. По замыслу Александра III его старший сын должен был лично начать строительство самой протяжённой в мире железной дороги в её самой дальней точке — во Владивостоке.

«Эта поездка наложила на будущего Императора известную тенденцию…»

Будущий Николай II, а тогда «Его Императорское Высочество Государь Наследник Цесаревич и Великий Князь Николай Александрович» (именно так по законам Российской империи полностью звучал титул царского наследника), отправлялся на Дальний Восток через Суэцкий канал и Индийский океан — тем путём, по которому уже десятилетие в Приморье и на Сахалин возили каторжников и крестьян-переселенцев. С той лишь разницей, что осуждённых и крестьян везли гражданскими пароходами из Одессы, а царскому наследнику предстояло плыть на военном крейсере. Поэтому, чтобы избежать дипломатических проблем с прохождением контролируемых турками проливов из Чёрного моря в Средиземное, цесаревич Николай отправился на поезде не в Одессу, а через Варшаву (тогда российский город) и Вену в порт Триест на Адриатическом море. Там будущего царя уже ждал броненосный крейсер «Память Азова» — на нём «августейшему путешественнику» и его свите предстояло плыть до самого Владивостока.



Наследнику российского престола тогда было всего 22 года, и большое путешествие на Дальний Восток превратилось в череду развлечений. В Египте цесаревич осматривал Сфинкса и знаменитые Пирамиды, полтора месяца провёл в Индии и на Цейлоне, катался на слонах и охотился на леопардов, неделю гостил у сиамского короля. В Индонезии — охотился на крокодилов, в Китае — осматривал чайные плантации.

В Японии наследник российского престола даже сделал себе модную татуировку в виде цветного дракона на правой руке. В «Стране восходящего солнца» цесаревич должен был провести целый месяц, однако 11 мая (нового стиля) 1891 года он чудом пережил покушение со стороны фанатичного самурая-одиночки.


Будущий император в Нагасаки, 1891 год


Николай был ранен саблей в голову, и, не смотря на личные извинения японского императора, через несколько дней покинул отказавшуюся негостеприимной страну.

По свидетельству очевидцев, с тех пор Николай испытывал неприязнь к японцам, называя их «макаками». «Если бы не было такого мнения о японцах, как о нации антипатичной, ничтожной и бессильной, то, вероятно, мы бы не начали эту позорную политику на Дальнем Востоке, не втюрились бы в эту войну и не пережили бы все те ужасы» — писал позднее, после неудачной русско-японской войны 1904−1905 годов, премьер-министр Российской империи Сергей Витте.

Министр Витте, хотя и был среди инициаторов строительства Транссибирской магистрали, позднее считал, что именно эта поездка на Дальний Восток «наложила на будущего Императора известную тенденцию, которая фатально отразилась на всём его царствовании…» Но в мае 1891 года никто ещё не мог предвидеть будущие трагедии — жизнь наследника престола была вне опасности, 18 мая он отпраздновал своё 23-летие прямо на борту крейсера, а спустя пять дней увидел приближающийся берег Владивостока.

«Десять тысяч вёрст, отделяющих нас от столицы, сокращены путешествием царского сына…»

Столицу Приморья будущий царь, с перевязанной после недавнего ранения головой, впервые рассматривал, стоя на палубе крейсера, утром 23 мая 1891 года. Вид Владивостока с борта корабля ему понравился, о чём свидетельствуют строки из его личного дневника: «Приятно, проплавав столько времени и побывавши в разных странах, неожиданно очутиться на Родине, на берегу Тихого океана… Мне очень нравится вид на город с рейда. Во многом он мне напоминает Севастополь с его многочисленными бухтами…»



В Российской империи монарх и будущий монарх, цесаревич, были не просто высшими чинами — их особы наделялись сакральным, почти божественным смыслом. Поэтому церемониал августейших визитов отличался пышностью и детальной проработкой.

К приезду наследника престола во Владивостоке на Адмиралтейской пристани построили из камня в старорусском стиле «Триумфальные ворота», украшенные иконой Николая-Чудотворца и гербами Владивостока и Приморской области. Именно здесь утром 23 мая присутствовало всё высшее начальство дальневосточного региона, начиная с барона Андрея Корфа — приамурского генерал-губернатора. По бокам от «Триумфальных ворот» выстроились все учащиеся гимназий и школ Владивостока: справа — девочки, слева — мальчики. Войска гарнизона Владивостокской крепости ровными «коробками» стояли вдоль всей Светланской улицы.



Приближение крейсера с наследником престола встретили пушечным салютом. Барон Корф отправил царю в Петербург телеграмму, сообщая о «неописуемой радости всего Приамурского края» от визита цесаревича, счастливо избегнувшего смерти в соседней Японии. Между тем в тот день цесаревич Николай так и не сошёл на землю Владивостока: как говорилось в официальном сообщении — «по случаю дурной погоды». Реальную причину в тот день записал в личном дневнике сам Николай: «На пристани уже была устроена встреча и стояли войска. Но я не мог съехать из-за чересчур большой повязки на голове…»

Всю церемонию встречи царского наследника — с пушечной пальбой, выстраиванием войск и гимназистов — пришлось полностью повторить спустя сутки. Именно тогда, за полчаса до полудня 24 мая 1891 года, на землю Дальнего Востока под грохот салюта, звон колоколов и крики «ура» впервые ступила нога самого высокого начальства — будущего императора.

Чтобы сделать под фуражкой менее заметной повязку, голову раненого цесаревича перевязали бинтом, выкрашенным в чёрный цвет. Путь наследника от пристани до «Триумфальных ворот» был выстлан коврами. Градоначальник Владивостока купец 1-й гильдии Игнатий Маковский поднёс хлеб-соль на специально изготовленном серебряном блюде, на котором золотыми буквами была сделана надпись: «Всеподданнейшее поднесение от Владивостока». Позднее свои серебряные блюда с хлебом-солью, копируя русский обычай, наследнику преподнесли и старейшины китайской, японской и корейской диаспор города.

«Население исполнено невыразимой радости, ожидая Наследника Русского Престола, впервые посещающего здешние далёкие окраины…» — так начал приветственную речь владивостокский «мэр». Не менее символическими были и слова торжественной проповеди, произнесённой в тот день настоятелем городского собора в присутствии «августейшего» гостя: «Десять тысяч вёрст, отделяющих нас от столицы, сокращены путешествием Царского Сына…»

«Соизволил лично наложить в приготовленную тачку…»

В столице Приморья будущий царь провёл одиннадцать дней. Любопытно, что все ночи во Владивостоке, кроме последней, цесаревич ночевал не в городе, а в уже привычной ему каюте броненосного крейсера «Память Азова».

Никакие практические решения 23-летний наследник на Дальнем Востоке не принимал, однако непрерывно участвовал в заранее разработанных ритуальных мероприятиях. Фактически Николай играл роль живого символа, который своим визитом, действительно, приближал удалённый край к остальной России.

Заодно первый августейший визит дал жителям Владивостока хороший повод для массового праздника. Один из очевидцев вспоминал: «Вечером город был роскошно иллюминирован и представлял с моря чрезвычайно эффектное зрелище, которому в значительной мере способствовало расположение его террасами вниз по склонам гор. По бухте двигались иллюминированные катера и шлюпки, и осветилась электрическими огнями вся эскадра, представляя собой поразительно блестящую картину на темном фоне неба и окружающих бухту гор. В продолжение одиннадцати дней, которые пробыл наследник цесаревич во Владивостоке, город был парадно разукрашен…»

Помимо множества церковных молебнов и официальных приёмов, двух военных парадов, шести торжественных завтраков, обедов и ужинов с многочисленными тостами цесаревич поучаствовал в закладке трёх важнейших объектов и одного памятника. Утром 29 мая 1891 года наследник престола собственноручно укрепил цементным раствором первый камень монумента адмиралу Невельскому, за полвека до того сыгравшему немалую роль в возвращении России на берега Амура. Посвящённая адмиралу гранитная стела, увенчанная двуглавым орлом над земным шаром, стала первым памятником, построенным во Владивостоке.

На следующий день, 30 мая, будущий царь участвовал в закладке большого дока, который должен был, наконец, превратить Владивосток в полноценный порт, где могли бы ремонтировать любые суда. Заложенный объект получил имя в честь наследника — «Док цесаревича Николая».

Утром 31 мая на окраине города наследник российского престола, согласно замыслу царствующего отца, символически начал строительство Транссиба. Как описывалось в официальном отчёте, цесаревич «соизволил лично наложить в приготовленную тачку земли и свезти её на полотно строящейся железной дороги». Затем будущий император на украшенном флагами и цветами поезде, состоявшем из паровоза и единственного вагона, проехал две версты к месту закладки городского вокзала. Для этой церемонии цесаревичу преподнесли специально изготовленные инструменты из серебра.



Вообще, все мероприятия во Владивостоке с участием будущего царя обставлялись очень пышно: везде соорудили украшенные «павильоны» для молебнов и торжественных обедов, наследника неотрывно сопровождала свита из высшего начальства региона, а наиболее символические действа совершались под пушечный салют кораблей Тихоокеанской эскадры и Владивостокской крепости.

«Хватило на всё наличное население посёлка…»

Столицу Приморья будущий царь покинул 2 июня 1891 года; среди подарков он вёз и полосатую шкуру уссурийского тигра. В карете, украшенной ландышами, собранными гимназистками Владивостока, цесаревич Николай в сопровождении конной свиты трое суток ехал к притоку Уссури — речке Сунгача, пограничной между Россией и Китаем. Отсюда на речных пароходах царскому наследнику предстояло проплыть более двух тысяч вёрст по Уссури и Амуру.

Путь кареты будущего царя к пароходной пристани прошёл через нынешний город Уссурийск, тогда — село Никольское. Как записал в дневнике сам наследник: «Приехал в село Никольское, где крестьяне отпрягли мою коляску и повезли меня… Бабы тоже везли, пылище было адское…»

Уссури и Амур после весеннего разлива были полны воды, пароходы с наследником и свитой шли быстро. Уже 10 июня Николай прибыл в Хабаровск (тогда ещё официально называвшийся Хабаровка), где провёл двое суток, поучаствовав в открытии памятника Муравьёву-Амурскому. Визит наследника престола в столицу генерал-губернаторства сопровождался такими же торжествами, парадами и церемониями, как и визит во Владивосток, но с поправкой на более скромные масштабы тогдашней Хабаровки.



Следующие пять суток цесаревич плыл на пароходе до Благовещенска — в то время самого крупного и богатого города на Амуре. Будущего царя приветствовало население всех прибрежных казачьих станиц: амурские казаки выстраивались в конном строю в местах остановок парохода с наследником. По петербургской традиции всем участникам таких «парадов» полагалась чарка водки от монарха.

На речном пароходе столь внушительных запасов алкоголя не было, и «чарки» казачьим старшинам выдавал наличными деньгами князь Оболенский, сопровождавший цесаревича в качестве адъютанта. «Чарки эти, деньгами вручённые, оказались настолько больше обыкновенных, что хватило на всё наличное население посёлка», — вспоминал остановку на амурском берегу у посёлка Касаткино (ныне село в Архаринском районе Амурской области) князь Эспер Ухтомский, один из чинов свиты цесаревича.

16 июня 1891 года в час дня пароход «Муравьёв-Амурский» привёз будущего царя в Благовещенск, где местные власти попытались переплюнуть пышность приёма во Владивостоке — тоже построили каменные «Триумфальные ворота», всю дорогу от пристани к ним усыпали цветами и преподнесли Николаю хлеб-соль не на серебряном, а на золотом блюде. В Благовещенске наследник провёл двое суток в непрерывных торжественных мероприятиях, но более всего впечатлился выставкой, устроенной местными золотопромышленниками, где ему продемонстрировали процесс промывки золотоносных песков.



Территорию Приамурского края пароход с будущим царём покинул в два часа дня 4 июля 1891 года — таким образом первый столь высокопоставленный визит в дальневосточный регион продлился полтора месяца. Новый визит с таких вершин власти Дальнему Востоку пришлось ждать почти полвека.

Жданов

Дальневосточная командировка заместителя Сталина

Николай II к местам своего юношеского путешествия более не возвращался. Его наиболее знаменитый министр — Пётр Столыпин — хотя и уделял немалое внимание развитию и заселению Дальнего Востока, но до Амура и Приморья не доехал. Самой восточной точкой визитов Столыпина, в бытность его главой правительства, стал сибирский город Томск в 1910 году.

Спустя 18 лет новый глава уже постреволюционной страны Иосиф Сталин продвинулся к Востоку на 500 вёрст дальше Столыпина, побывав в 1928 году в Красноярске. Однако за четверть века своего правления глава СССР на территории современного Дальневосточного федерального округа не побывал. Дальний Восток всё ещё оставался для высшей власти страны пусть стратегическим и важным, но очень далёким и экзотическим регионом.

Можно вспомнить, что в октябре 1918 года во Владивосток приехал адмирал Колчак. За месяц до того, как провозгласить себя «Верховным правителем России», он провёл две недели со своей любовницей Анной Тимирёвой в гостинице «Золотой рог» на Светланской улице. Верховная власть Колчака короткое время распространялась от Владивостока до Волги, но в условиях гражданской войны оказалась иллюзорной.

Таким образом первым наиболее высокопоставленным лицом, после цесаревича Николая Романова, посетившим Дальний Восток, оказался заместитель Сталина по правящей коммунистической партии — Андрей Жданов. Он отправился из Москвы к берегам Тихого океана на поезде в последний день марта 1939 года.



Жданов считался вторым человеком в неформальной иерархии высших властей СССР. Он был не только высоким партийным чином, но и первым в истории Председателем Верховного Совета РСФСР — то есть по законам того времени являлся первым лицом всей Российской республики в составе Советского Союза.

Помимо иных задач в сталинском правительстве именно Жданов курировал развитие военного и гражданского флота — вероятно, это и стало главной причиной его отправки в дальневосточную «командировку». Вместе со Ждановым ехала весьма представительная делегация, включавшая фактического руководителя военно-морских сил страны, будущего адмирала Николая Кузнецова, и командующего Дальневосточным фронтом комбрига Григория Штерна.

Наш Дальний Восток, в то время непосредственно граничивший с Японией, вызывал у руководства СССР обоснованную тревогу. Японская империя, захватившая всю Корею и Маньчжурию, была крайне агрессивным государством с мощной армией и первоклассным флотом. Прошедшие в 1938—1939 годах «локальные военные конфликты» у Хасана и Халхин-Гола, где столкнулись наши и японские войска, ныне кажутся незначительными лишь на фоне размаха сражений Второй мировой — в действительности же они были вполне серьёзной, хотя и необъявленной, советско-японской войной. Не случайно с 1938 года все армейские части на нашем Дальнем Востоке были объединены в Дальневосточный фронт. Поэтому делегация Жданова ехала в столицу Приморья, чтобы оценить военные и экономические перспективы стратегического региона с очень опасной границей. «Скорый» поезд из Москвы во Владивосток тогда шёл ровно 9 суток — как позднее вспоминал адмирал Кузнецов, среди неизбежно долгих разговоров в купе железнодорожного вагона речь заходила не только о проблемах Дальнего Востока, но и о перспективах большой войны в Европе, где уже хозяйничал Гитлер.

«Это действительно Находка для нас…»

Во Владивосток делегация Жданова прибыла 8 апреля 1939 года. Высокий гость из Кремля встретился с местными властями, посетил основные предприятия города и военные части. Если первый в истории визит второго лица государства — цесаревича Николая — на Дальний Восток носил исключительно ритуальный и символический характер, то визит заместителя Сталина был сугубо деловым мероприятием.

10 апреля Жданов на эскадренном миноносце «Войков» участвовал в учебном походе кораблей Тихоокеанского флота. Три года назад этот эсминец прибыл на Дальний Восток из Ленинграда (Петербурга), пройдя сложнейшим морским путём сквозь льды вдоль всего северного побережья России.

На борту «Войкова» Жданов вместе с командующим Тихоокеанским флотом Иваном Юмашевым прошли полсотни морских миль от Владивостока, войдя в залив Находка. В Кремле тогда предполагали сделать Владивосток, в связи с развитием океанского флота, полностью закрытой военно-морской базой, а открытый для иностранных и рыболовецких судов торговый порт перенести на новое место. Именно Жданов должен был окончательно решить этот вопрос в ходе дальневосточной командировки.


В 1951 году художник И. Целуйко даже написал большую картину в духе сталинского неоклассицизма «Встреча А.А. Жданова со строителями Торгового порта в бухте Находка». На картине в центре, вместе с прибывшим из Москвы заместителем Сталина, художник изобразил партийного руководителя Приморья тех лет Николая Пегова (по правую руку от Жданова) и командующего Тихоокеанским флотом Ивана Юмашева. За ними на горизонте хорошо видны знаменитые сопки Находкинской бухты — Сестра, Племянник и Брат. МБУК «Музейно-выставочный центр г. Находка»


«На этом месте будет прекрасный город-порт», — вполне в духе Петра I высказался гость из Кремля, осмотрев Находкинский залив с борта военного корабля 10 апреля 1939 года. Впрочем, у второго человека в СССР в те дни были и куда менее приятные моменты. Адмирал Кузнецов оставил в мемуарах описание сцены, разыгравшейся в кабинете командующего Тихоокеанским флотом, когда один из капитанов, только что освобождённый из тюрьмы, продемонстрировал заместителю Сталина свой рот с выбитыми зубами. «Да, действительно, обнаружилось много безобразий, — сухо отозвался Жданов и не стал продолжать этот разговор…» — так много лет спустя адмирал Кузнецов описал в мемуарах ту минуту.

После Находки и Владивостока делегация Жданова планировала посетить и новорождённый город Комсомольск-на-Амуре, где в середине 30-х годов на месте нанайского стойбища построили ныне действующие авиационный и судостроительный заводы. Но Сталин неожиданно срочно вызвал своего заместителя в Москву. Как вспоминал адмирал Кузнецов: «Пришлось вызвать людей из Комсомольска в Хабаровск, чтобы там буквально на ходу, в поезде, встретиться с ними…»

В Москву с Дальнего Востока делегация Жданова вернулась на исходе апреля 1939 года. И почти сразу, 27 апреля, в Кремле состоялось совещание о перспективах дальнего региона. Адмирал Кузнецов писал: «Разговор шёл о результатах поездки на Дальний Восток. Присутствовали все члены Политбюро. Жданов рассказал о делах Приморского края, о Тихоокеанском флоте. Жданов рассказывал и о своих впечатлениях от Находки: Это действительно находка для нас. Тут же было принято решение о создании там нового торгового порта…»

Так с визита на Дальний Восток главы РСФСР Андрея Жданова началась история одного из крупнейших портов современной России.

Микоян

«…на Сахалине и Камчатке не был никто из членов правительства»

Следующий визит к берегам Тихого океана с вершин столичной власти произошёл сразу после победного окончания Второй мировой войны. В начале сентября 1945 года Сталин озаботился мирным будущим Дальнего Востока: Японская империя капитулировала, в состав нашей страны возвращались Курилы и южная половина Сахалина. Да и «старые» территории от Амура до Камчатки во время войны по понятным причинам были отнюдь не в центре внимания высшей власти — вождю СССР требовался детальный отчёт об их состоянии, о способности дальневосточной экономики внести свой вклад в послевоенное восстановление.

На этот раз в «командировку» на Дальний Восток отправили Анастаса Микояна — одного из заместителей главы правительства и наркома (министра) торговли. Именно Микоян в сталинском руководстве по праву считался лучшим специалистом по сугубо мирным, «бытовым» вопросам — от швейной и пищевой промышленности до магазинов и ресторанов, от торговли мороженым до международной торговли стратегическим сырьём.



Все годы войны Микоян занимался продовольственным снабжением воюющей армии, дальневосточная «командировка» оказалась для него полной неожиданностью. Вот как он сам вспоминал об этом много лет спустя: «В первых числах сентября 1945 г. мне позвонил Сталин и попросил зайти к нему… Мне казалось, что я предвидел, о каких делах пойдет речь, но то, что Сталин сказал, никак не входило в круг моих предположений: «Ты мог бы полететь на Дальний Восток?» И не дожидаясь ответа, продолжил: «Меня интересует, как наше командование налаживает жизнь в южной части Сахалина и на Курильских островах. Как они обходятся там с японцами?.. Посмотри порты, предприятия, железные дороги: что они сегодня могут дать нашему народному хозяйству? Съезди заодно и на Камчатку, узнай, как там идут дела. Сейчас на Дальнем Востоке путина — заготавливается красная икра. Проследи, чтобы её хранение и вывоз были хорошо организованы. О своих впечатлениях сообщай каждый день подробно шифровками». И ещё раз повторил: «Обязательно каждый день. Не пропуская…»

Разговор с вождём СССР состоялся в обед, вечером того же дня Микоян отправился в аэропорт. «Я знал, что Сталин всегда уделял Дальнему Востоку большое внимание, хотя сам никогда там не был. Впрочем, на Сахалине и на Камчатке не был никто из членов правительства…» — напишет Микоян позднее в мемуарах.

Вылетевший из Москвы самолёт после коротких остановок в Омске, Красноярске и Чите 15 сентября 1945 года приземлился в Хабаровске. Здесь состоялось совещание с властями огромного Хабаровского края, в который тогда входили и Сахалин, и Камчатка с Чукоткой. «На следующий день, — вспоминал Микоян, — воспользовавшись случаем, я слетал в Николаевск-на-Амуре, посмотрел, как ловят кету… Я не раз читал о путине, видел кинохронику, но только тут, на месте, смог почувствовать в полной мере ту великую мощь инстинкта, который гнал рыбу из океана в реку, где она сама родилась…»

Судя по многочисленным восклицаниям в мемуарах, столичный гость был поражён размахом и мощью дальневосточной природы. Однако любоваться красотами ему приходилось на бегу: поручения Сталина требовалось выполнять быстро и с полной отдачей всех сил. 18 сентября Микоян вылетел на Сахалин, в его южную часть — в город Тойохару, всего месяц назад бывший столицей японской «префектуры Карафуто».

Так именно Анастас Микоян оказался первым членом правительства нашей страны, посетившим самый большой остров России — Сахалин.

«Понимая особый интерес Сталина к Курильским островам…»

На южной половине Сахалина тогда образовалась целая японская область в составе СССР, и Микояну пришлось первым начинать её обустройство вместе с руководителем «Гражданского управления Южного Сахалина» Дмитрием Крюковым. «Почти два дня Микоян и я, — вспоминал, — договаривались о срочных восстановительных работах в городах и на всех предприятиях, о немедленном возвращении японского населения, о введении денежного обращения — советского рубля и японской иены на паритетных началах, об использовании военнопленных на восстановительных работах, о создании промышленных трестов, о кадрах — словом, о многих неотложных вопросах…»

Высокопоставленный гость из Москвы побывал во всех городах Южного Сахалина. «Микоян не отпускал меня ни на час, — писал Крюков, — особенно мне доставалось при поездках. Он худоват, лёгок на подъём, всюду почти бегал, делал замечания и предложения… А я, затянутый в китель и брюки полковника, в сапогах, едва поспевал за Микояном, был мокр от пота. А осень была изумительно тёплая и сухая…»

На бывших японских землях многое удивляло советского министра. «На западном берегу мы осмотрели рыболовецкие промыслы, — вспоминал Микоян. — Здесь были большие уловы сельди, и японцы половину и даже больше пускали на удобрение. Я был поражен этим: сельдь, которую так любит наш народ и которая так хороша с картофелем, — на удобрение! Мы сразу приняли решение строить чаны для обычного посола сельди по астраханскому методу…»


Рыбные промыслы Микоян осматривал на небольшом тральщике


Ежедневно по ночам Микоян отправлял в Москву для Сталина подробнейшие шифровки о состоянии дел на Дальнем Востоке. «Стараясь исполнить просьбу Сталина сообщать обо всём увиденном подробно, я тогда несколько увлекался, а потом думал: наверное, завтра получу от него телеграмму: зачем пишешь о таких мелочах? Но замечаний не поступило», — припомнит он в мемуарах много лет спустя.

Оперативно решив основные вопросы организации мирной жизни на Сахалине, Микоян и Крюков 26 сентября 1945 года отплыли на Курильские острова. Плыли на небольшом тральщике, который вскоре попал в жестокий шторм. У Анастаса Микояна за плечами имелась бурная биография, он был опытным, много повидавшим и поездившим по миру. «Я видел штормы в разных морях и океанах, — вспоминал он позднее, — но такого ещё не доводилось… Попадал я в сильный шторм, когда ехал на корабле из Гавра в Нью-Йорк, побывал в шторме на Баренцевом море. Но тогда даже и не представлял себе, что такое девятибалльный шторм, в который мы попали на Тихом океане… Будто на гору, взлетал наш корабль, а потом, через мгновение, даже не задержавшись на ней, падал в ущелье. Ну, думаешь, всё, поглотит сейчас нас пучина! Впереди вставала огромная стена воды…»

По воспоминаниям Крюкова, когда стало особенно страшно, Микоян достал привезённую из Москвы бутылку коньяка, которую и распил с теми, кого не свалила с ног морская болезнь от жестокой качки. Изначально корабль держал курс на остров Кунашир, но из-за шторма пришлось идти к острову Уруп. Высадившегося на этом кусочке Курильского архипелага едва спасшегося от природной стихии заместителя главы правительства СССР тут же окружили… японские солдаты!

Оказалось, что советские войска ещё не добрались до Урупа и не разоружили японцев. Микоян и его спутники пережили несколько неприятных минут. Однако помогли дисциплина и чинопочитание японцев. Узнав от переводчика, что на остров прибыл «большой начальник» аж из самой Москвы, к Микояну ту же явился командующий японским гарнизоном, торжественно доложивший о готовности к капитуляции.

Не растерявшийся Микоян столь же торжественно похвалил вражеского генерала за «образцовый порядок» и поспешил отплыть с Урупа к островам, где уже имелись советские гарнизоны и была возможность по рации связываться с Москвой. «Понимая особый интерес Сталина к Курильским островам, я постарался как можно подробнее осветить свою поездку. Я сообщал подробно о всём увиденном: о бухтах, о промысле лососевых…», — вспоминал он.

«Вообще, природа на Камчатке могучая…»

28 сентября 1945 года Камчатку впервые посетил член правительства страны. Маленький тральщик с Микояном на борту, проплыв вдоль Курильской гряды, прибыл в Петропавловск. «Мне приходилось видеть порты в разных морях и океанах, — отмечал в мемуарах Микоян, — но Петропавловск-на-Камчатке ни с чем не сравним. Посреди Авачинской губы я поразился величием этой морской акватории, крепко защищённой от моря с обеих сторон высокими берегами…»

Главной целью инспекции Микояна были богатые рыбные промыслы полуострова. Опять же из мемуаров: «Здесь я своими глазами увидел то, о чём в течение многих лет знал лишь по документам и рассказам. С огромным интересом осмотрели мы фабрику, производящую жестяные банки для рыбной промышленности, построенную перед самой войной…»

Часть побережья Камчатки высокий гость из Москвы инспектировал на тральщике, часть — перемещаясь на гидросамолёте, с борта которого он даже наблюдал за извержением одного из вулканов. «Вообще, природа на Камчатке могучая, — запишет Микоян. — Здесь впервые пришлось увидеть извержение вулкана. Был солнечный день, ясное небо. Гидросамолет быстро набрал высоту. И вдруг внизу в стороне появилось зарево — как будто горит огромный костер и оттуда, снизу, кто-то гигантской рукой бросает в небо огромные камни. Я попросил лётчика подлететь поближе, чтобы полюбоваться мощью и силой, которую таит в себе эта земля…»


Извержение вулкана на Камчатке, 1940-е годы


Впрочем, большую часть времени гостю из сталинского Кремля было совсем не до чудес дальневосточной природы. Дмитрий Крюков, руководитель Южного Сахалина, доплыв с Микояном до Камчатки, оставил любопытное свидетельство, как всегда корректный и вежливый член правительства единственный раз вышел из себя.

На тральщике Микоян и Крюков подплывали к одному из рыболовецких предприятий. «Вышли на палубу с биноклем, — вспоминает Крюков. — Микоян увидел на берегу несколько сереющих огромных скирд и замечает: „О, молодцы! Сколько сена заготовили!“ Позади него министр рыбной промышленности Ишков переминается с ноги на ногу и говорит: „Анастас Иванович, это не сено“. — "А что же это?» — «Это кета в стоповом посоле!» — «Как кета? Такое огромное количество рыбы лежит и гниет?» — «Она не гниёт, здесь мух нет, холодно, и она укладывается в стопы-скирды…»

Поразившись огромным горам солёной рыбы, Микоян тут же устроил жёсткий разнос ответственным за её вывоз на «большую землю», где разорённая войной страна остро нуждалась в любых продуктах. Крюков продолжает: «Высадившись на берег, Микоян чуть не бегом пошёл на мыс, а это больше километра, начальники — за ним. Микоян на месте убедился, что кета пригодна для пищи, только посол крепкий. Вечер испорчен, шуток нет… Вскоре рыба была обработана и вывезена на материк…»

Замглавы правительства, впервые в отечественной истории посетивший Сахалин, Курилы и Камчатку, вернулся в Москву для доклада Сталину к середине октября 1945 года. «И теперь Дальний Восток показался мне не таким уж и дальним…» — вспоминал об итогах поездке Микоян. Тогда он ещё не знал, что через девять лет вновь вернётся к курильским и сахалинским берегам, когда наш Дальний Восток впервые посетит сам действующий глава государства — к тому времени им станет импульсивный и непредсказуемый Никита Хрущёв.

Борьба невольного стиля
История создателя самбо Василия Ощепкова, легендарного спортсмена и разведчика

В романе братьев Вайнеров «Эра милосердия», действие которого происходит осенью 1945 года, есть эпизод обучения МУРовцев новой борьбе. В нём инструктор объясняет милиционерам, что такая система борьбы называется «самбо». Фамилию настоящего основоположника этой системы тогда мало кто знал. Родившийся на каторжном Сахалине и умерший в Бутырке; выпускник токийской православной семинарии и первый русский мастер дзюдо; создатель самбо — это всё он, Василий Ощепков, готовый герой остросюжетного романа, за который никто пока не взялся.
К годовщине "рождения" самбо - 16 ноября 1938 года - публикуем рассказ DV Land о человеке-легенде.

Каторга и Кодокан: русский медведь добивается своей цели

Угодивший в «японские шпионы» и надолго забытый, разведчик Ощепков оказался заслонён своим преемником Зорге, спортсмен Ощепков — своим учеником Харлампиевым и соперником Спиридоновым… В последнее время пишут о нём немало, но факты то и дело мешаются с мифами. Лишь в 2017 году в серии ЖЗЛ вышла первая полновесная (и очень добросовестная) биография Ощепкова, написанная востоковедом, историком Александром Кулановым.

Василий Ощепков родился в декабре 1892 года (по новому стилю — в январе 1893) на Сахалине у столяра и предпринимателя Сергея Плисака и каторжанки Марии Ощепковой, угодившей на Сахалин за какое-то тяжкое преступление. Чехов с ней разминулся едва-едва — иначе, возможно, мы знали бы о ней больше. Младенцу дали фамилию матери в силу его «незаконнорождённости»: брак был, как сказали бы сейчас, гражданским.

https://nadv.ru/story/sozdatel-*****/images/tild3061-6630-4663-b964-366561393335__1024pxvm_doroshevich.png
Жители Александровского поста, 1903 год. Фото Власа Дорошевича


Бытует версия, что в Токио Ощепков попал потому, что после русско-японской войны и потери Россией Южного Сахалина он будто бы «автоматически» угодил в подданные Страны восходящего солнца. На самом деле жил он в оставшемся российским посту Александровском (ныне Александровск-Сахалинский). На учёбу в Токио подростка отправили опекуны вскоре после смерти в 1902-м — отца и в 1904-м — матери Василия.

Сирота попал в Токийскую православную духовную семинарию знаменитого миссионера и востоковеда архиепископа Николая Японского (в миру Иван Касаткин, в 1970 причислен к лику святых). Порой пишут, что последний был российским разведчиком. Это тоже миф; но то, что в какой-то момент Россия начала направлять в токийскую семинарию русских подростков, чтобы получить дефицитных переводчиков и разведчиков, — факт. Вот и за обучение Ощепкова в итоге стало платить российское военное ведомство, почему он и попал в разведку.

Дзюдо, созданное в 1880-х на основе старинного искусства «дзюдзюцу» (в русском языке прописалось как «джиу-джитсу»), в Японии уже было обязательным предметом. Тренировки в семинарии вёл Окамото — инструктор из Кодокана, главной школы дзюдо, которой руководил создатель этой борьбы Кано Дзигоро. Вскоре Ощепкова пригласили в Кодокан. В 1913-м, почти одновременно, он окончил семинарию и получил в Кодокане чёрный пояс, став первым русским и четвёртым европейцем, кому был присвоен первый дан — начальная мастерская степень. О нём даже писали в японской прессе: «Русский медведь добился своей цели».

https://nadv.ru/story/sozdatel-*****/images/tild6639-6261-4139-b539-613936623839__d181d0b0d0bcd0b1d0be.jpg
Ощепков с первыми учениками во Владивостоке, 1914 год


Ощепков вернулся в Россию и попал сначала в штаб Приамурского военного округа в Хабаровске, потом во Владивосток — в отдел контрразведки штаба крепости. Городское спортивное общество предложило молодому мастеру поделиться своими умениями, и в 1914 году Ощепков открыл во Владивостоке первую в стране секцию дзюдо. Она действовала по адресу Корабельная набережная, 21 до 1920 года. Летом 1917 года во Владивостоке прошли первые в истории международные (российско-японские) соревнования по дзюдо. В том же 1917 году Ощепков побывал в Японии и получил в школе Кодокан второй дан.

Кино и японцы: кинопрокатчик по имени Монах

В смутные революционные времена экс-контрразведчик Ощепков остался не у дел. В 1919 году его мобилизовали в армию Колчака. Служил у интервентов — в управлении военных сообщений японского экспедиционного корпуса, но вскоре начал работать на большевистскую разведку.

В 1923 году Ощепков едет на северный Сахалин, всё ещё занятый, несмотря на завершение Гражданской войны и интервенции, японцами (они уйдут отсюда лишь в 1925-м). Его командировали под легендой «бэнси» — человека, который переводит и комментирует фильмы во время просмотра. Ощепков крутил кино для японских военных и передавал на материк данные о дислокации и вооружении частей. Показал себя разведчиком-аналитиком, обращал внимание на политику, психологию, быт японцев.

https://nadv.ru/story/sozdatel-*****/images/tild6537-6565-4738-b362-636633613738__92.jpg
Японское удостоверение личности Ощепкова


В 1925 году глава кинопрокатной фирмы Slivy films Василий Ощепков крутит кино уже в Токио, продолжая передавать в Советскую Россию разведданные под псевдонимом «Монах». Уже в 1926 году его отозвали в СССР и чуть не отдали под суд, обвинив в растрате и неплодотворной работе. Но, как доказывает его биограф, налицо была некомпетентность кураторов Ощепкова, не способных распорядиться ценным агентом. «Бэнси» плохо финансировали (фильмы ему приходилось покупать за свой счёт), переданные им материалы зачастую никто не переводил. Хотя именно Ощепков добыл, к примеру, первые данные о секретных работах, связанных с химическим и бактериологическим оружием (будущий «отряд 731»).

Высшая логика судьбы была в том, что конец шпионской карьеры Ощепкова позволил ему создать самбо.

«Дзюудо» и самбо: борьба больше, чем жизнь

Разведчик закончился — зато по-настоящему развернулся спортсмен. Ощепков возвращается во Владивосток, служит переводчиком, в свободное время преподаёт на курсах инструкторов дзюдо. Среди его учеников — видные в будущем спортсмены Владимир Кузовлёв, Фёдор Жамков, Дмитрий Косицын. В 1927 Ощепкова перевели в Новосибирск, где он продолжил тренировать военных и популяризировать «дзюудо», как тогда говорили. Правда, ощепковское «дзюудо» всё серьёзнее отличалось от классического — кодокановского. Да и раньше, ещё в 1917 во Владивостоке, он показывал приёмы защиты от револьвера, отсутствовавшие в арсенале японского дзюдо. По сути, это было уже прото-самбо.

В 1929 году Ощепков попал в Москву, где стал инструктором Центрального дома Красной армии, преподавателем Государственного центрального института физкультуры. Вскоре при его участии выходят руководство по физической подготовке РККА и пособие по физическим упражнениям для военных. «Кабинетным» борцом он не был — не раз демонстрировал свои умения в уличных схватках с хулиганами. Даже нарочно ходил с учениками на Чистопрудный бульвар, где кого-нибудь обычно задирала шпана, и тогда самбисты оттачивали приёмы защиты от кулака и финки в более чем реальных условиях.

https://nadv.ru/story/sozdatel-*****/images/tild6366-3265-4261-b934-303735343932____20171010__121719.png
Техника дзюдо по Ощепкову


Историк спорта Андрей Ларионов называл годом рождения самбо 1932-й — тогда утвердили комплекс ГТО II ступени, куда вошла и «новая поясная борьба». Сначала её называли «дзюу-до», потом — «борьбой вольного стиля». Переименовали не случайно: во-первых, она уже сильно отличалась от дзюдо, во-вторых, отношения СССР и Японии ухудшились, и нужно было замаскировать японские корни советского искусства. По той же причине возникла официальная версия, что самбо создано на основе боевых искусств народов СССР.

Официальной (хотя и условной) датой появления самбо, однако, считают 16 ноября 1938 года, когда спорткомитет СССР издал приказ «О развитии борьбы вольного стиля».

Самого Ощепкова к тому времени уже не было в живых: он умер в Бутырской тюрьме 10 октября 1937 года. Тогда начали сажать «КВЖД-инцев» и «харбинцев», в них видели японских шпионов, а Ощепков в своё время служил у Колчака, работал на японцев, бывал и в Харбине… За ним пришли в ночь с 1 на 2 октября. В тюрьме Ощепков прожил чуть больше недели. Богатырь, которому не было и 45, в последние годы страдал стенокардией, не выходил из дома без нитроглицерина. Это, видимо, его и убило: в тюрьме таблеток не было.

https://nadv.ru/story/sozdatel-*****/images/tild3966-6235-4963-b937-323063366134__d181d0b0d0bcd0b1d0be.jpg
Первая полоса газеты «Физкультура и спорт», посвященная дзюдо, 1930 год


На 20 лет, до реабилитации в 1957-м, его имя было отовсюду вычеркнуто. Отцами самбо называли то Анатолия Харлампиева, то Виктора Спиридонова. Именно о Харлампиеве Юрий Борецкий снял в 1983 году истерн «Непобедимый» с Андреем Ростоцким в главной роли.

Александр Куланов убедительно доказывает: в основе самбо лежит именно система Ощепкова. Роль Спиридонова, по большому счёту, свелась к тому, что эту систему в конце 40-х нарекли «самбо» (звучит по-восточному экзотично, а расшифровывается скромно — «самозащита без оружия»). Конфликт между Ощепковым и Спиридоновым начался ещё при жизни обоих — а в итоге название, придуманное Спиридоновым, досталось системе его противника. Что касается Харлампиева, то он был учеником Ощепкова и продолжил дело учителя, хотя его роль в сохранении ощепковского наследия интерпретируют в широком диапазоне от «спас» до «присвоил».
Самбо постепенно завоёвывало страну и мир. В 1964 году, вскоре после того как дзюдо стало олимпийским видом спорта, СССР направил на Токийскую олимпиаду самбистов. Они «выносили» дзюдоистов так, что уже в 1965-м в Японии появилась своя федерация самбо, а советские методички стали переводить на японский. Так искусство Ощепкова вернулось на историческую родину.

К сожалению, мы не сделали из самбо того, что сделали из восточных единоборств Голливуд и Гонконг, хотя наш «Монах» не менее крут, чем монахи Шаолиня, а самбо — такой же конкурентоспособный экспортный российский товар, как икра, нефть, «калашников» и литература. Узнай Кано Дзигоро об успехах самбиста Фёдора Емельяненко, многократного чемпиона мира по смешанным единоборствам, «Последнего императора», он был бы горд за себя и своего русского ученика.

То самое здание на Корабельной набережной сохранилось. В нём находится спортклуб Тихоокеанского флота, на стене укреплена мемориальная доска Василия Ощепкова. Совсем недавно, в сентябре, во Владивостоке в рамках очередного Восточного экономического форума прошёл международный турнир по дзюдо имени Кано Дзигоро среди юниоров, гостями которого стали президент России Владимир Путин и японский премьер Синдзо Абэ.

Некоторое время назад во Владивостоке установили памятник Ощепкову и его учителю. С подачи спонсора — центра «Амурский тигр» — рядом с борцами появились фигурки тигрят и надпись, что Ощепков будто бы учился приёмам самбо у тигров. Это, конечно, фантазии. Но то, что фигура Ощепкова даже в наши дни обрастает мифами, как днище корабля ракушками, — показательно.

https://nadv.ru/story/sozdatel-*****/images/tild3834-3730-4562-b038-636238346430__tass_17792105.jpg

Ещё один свежий пример. Скоро должен появиться художественный фильм об Ощепкове, и, судя по просочившимся в печать сведениям, авторы этого кино склонны к вольному обращению с историческими фактами, так что велик риск увидеть очередную «клюкву».

Наверное, это неизбежная оборотная сторона самого понятия «человек-легенда».

Часть фотографий в статье публикуется по книге Лукашева М.Н. «Рукопашный бой в России в первой половине XX века. Книга 4. Сотворение Самбо: родиться в царской тюрьме и умереть в сталинской», изд-во Будо-Спорт, Москва, 2003 год.

Текст: Василий Авченко